Дикарка для Хулигана

— Извините, что так неожиданно новость преподнесли. — оборачиваясь назад, подтягиваю окаменевшую Дианку к себе. По её щекам катятся прозрачные капли, но она даже не дышит. — Всё нормально, Котёнок. — шепчу ей в ухо, забив на скрипящих зубами друзей. — Успокойся, малышка.

— Убери от неё руки! — рявкает Макс распухшими губами.

Только сейчас понимаю, что двинул ему. Сильнее давлю на заледеневшую спину Дикарки, но она в полном ступоре. Знаю, что чтобы привести её в чувство, надо время, но у нас его нет. Наклонив голову, подцепляю её дрожащие губы.

— Не трогай её, мразь!

— Хватит, Никита. — врывается голос их старшего брата.

— Ты всё это время знал, что это он? Этот… Эта…

Забиваю на всех, сосредоточиваясь исключительно на Ди.

— Давай, любимая, дыши. Всё будет хорошо. Мы справимся. — сиплю ей в губы, из которых, наконец, вырывается скрипящий выдох.

Ди начинает трястись и судорожно хвататься за меня руками. Поднимает голову вверх, продолжая заливаться слезами. Ощупывает разбитые губы и нос.

— Боже… Егор… Боже… — только и повторяет.

Блядь, я, конечно, в курсе об её панических атаках, но сейчас она и меня не на шутку напугала.

— Ничего страшного, Диана. — ловлю её руку и прижимаю к губам. — Я справлюсь.

Она вздрагивает и, будто в замедленной съёмке, поворачивается в моих руках.

— Отпусти её! — шипит Никитос.

Но Дикарка и сама сбрасывает мои руки и подходит к нему. Заносит руку и с таким звоном опускает на щёку брата, что все вздрагивают. В том же замедленном темпе бьёт по лицу Макса. Переводит глаза с отца на мать и рычит:

— Вы тоже против?

— У нас нет причин для этого причин. — ровно говорит Виктор. — И у вас их тоже быть не должно. — обдаёт холодом охреневших близнецов.

Дианка выглядит словно Ледяная королева. Холодная. Собранная. Отстранённая.

— Если вы тронете Егора, то я уйду из дома. — бомбит, бегая глазами от одного близнеца к другому. — Если вам что-то не нравится, то держите своё мнение при себе.

— Диана. — подходя ближе, становлюсь рядом с ней. Она цепляет мою руку и на секунду улыбается, а потом опять обдаёт братьев льдом. — Не могли бы вы их отпустить? — спрашиваю хрипом. Не по кайфу говорить в таких неравных условиях, пусть и безопаснее. Старшие Дикие перестают заламывать близнецов, которые скрипят зубами и сжимают кулаки. — Я люблю Диану. Я пытался вам об этом сказать, но вы не захотели слушать.

— Если бы хотел, то сказал. — гаркает Макс, прикладывая пальцы к разбитой губе.

— Я не хотела вам говорить, потому что знала, как вы отреагируете. Никита, как ты можешь так поступать после того, что я тебе сегодня сказала?

— Я же, бл… блин, не думал, что ты говоришь об этом. — выплёвывает, кивая на меня.

Дианка сильнее сжимает пальцы. Меня, сука, начинает шатать, но шире разведя стопы, вынуждаю себя стоять ровно.

— Какая на хрен разница, о ком я говорила? Я люблю Егора. Ясно вам? Люблю! И мы будем вместе, что бы вы не сделали! — крик перестает во всхлип.

Дикарка опять начинает дрожать. В поисках поддержки и защиты моя малышка утыкается лицом мне в грудь. Оборачиваю её руками и смотрю в глаза бывших друзей.

— Я могу попросить прощения за то, что не сказал сразу, но это ничего не изменит.

— На хрен мне твои извинения!

Ди вздрагивает, а я давлю сильнее на её плечи. Понимаю, что её накрыло, но не могу сейчас нормально успокоить. В поисках поддержки смотрю на Андрюху и Тимоху. Они как один молча кивают и сжимают трясущиеся плечи сестры, чтобы увести. Она судорожно хватается за мой свитер, но я разжимаю её пальцы и прошу:

— Диана, дай нам поговорить. — опускаю ладонь на её мокрую от слёз щёку и стираю большим пальцем новые капли. — Мы знали, что так будет. Тебе сейчас надо успокоиться. Я приду через пять минут. Может, через десять.

— Они убьют тебя, Егор! — истерит Ди.

Я успокаиваю её коротким поцелуем и словами:

— Они ничего мне не сделают, потому что у меня есть причины, чтобы жить. У меня есть ты, малышка. Засекай десять минут.

Дианка кричит и вырывается, но следом за братьями идёт и тётя Наташа, чтобы успокоить её. Смотрю в глаза Виктора.

— Извините, что так получилось. Я повёл себя как пацан, но не потому, что боялся признаться прямо. Диана была не готова афишировать наши отношения.

— Не извиняйся, Егор. Это мне стоит просить прощения за таких сыновей. — одаривает холодом близнецов, которые шипят и скалят зубы в мою сторону. Он протягивает мне руку, и я пожимаю его ладонь. — Может, я забегаю наперёд, но добро пожаловать в нашу семью. Я рад, что моя дочка выбрала тебя.

Знал бы он правду, вряд ли сказал бы это. Но похую. Главное, что её знает Диана.

— Спасибо. — отсекаю стабильно, скрывая дрожь и хрип.

— Папа, ты ничего о нём не знаешь! — взрывается Никитос.

Вовремя…