Дикарка для Хулигана

— Не надо, Диана. Успокойся. — ровно просит Андрей, подходя к родителю. — Пусть едет, пап. Мы всё равно её не остановим. Если Даня сейчас не выйдет в дверь, то вылезет в окно. К тому же она совершеннолетняя. И она понимает, что делает.

— Андрей, я понимаю, что Даня твоя любимица, но я не собираюсь идти у вас на поводу. Ехать среди ночи к какому-то неизвестному…

— Я его знаю. — неожиданно для всех, даже для меня, заявляет старший брат. — И я за него ручаюсь.

— Что?!

— Знаешь?!

— Кто он?!

Одновременно ото всех летит. Только Тима утыкается глазами в экран ноутбука. Я зависаю, открыв рот, но быстро беру себя в руки и смотрю ему в глаза. Только с Андрюхой у нас есть особая связь. Не с двойняшкой, как обычно бывает, а именно с ним.

— Сказать им? — спрашивает глазами.

— Только без имён. — отбиваю мысленно.

Уточнения не требуются.

— И вы все его тоже знаете. Он неплохой парень. Но самое главное — он никогда не обидит Даню.

— И ты молчал? — подбегает Макс.

— Кто он? — сечёт Никита.

— И мы с ним тоже знакомы? — округляет глаза мама.

— Иди, Дань. — игнорируя остальных, обращается ко мне. Подходит и обнимает за плечи. — Я скажу только то, что им стоит сейчас услышать. — сипит в ухо. — Беги, Форест, беги. Я прикрою.

— Спасибо. — целую брата в щёку.

— Я тебя не отпускал, Диана. — отрезает папа.

Я никогда не напоминала ни ему, ни маме о событиях тринадцатилетней давности. Пусть и винила их, но никогда не упрекала. Но сейчас я должна поехать к любимому человеку любой ценой.

— Останови меня, пап. Останови так же, как маму в ту ночь. — мама охает, закрывая рот ладонью. Отец даже моргать перестаёт, но меня уже понесло. Братья непонимающе смотрят то на меня, то на родителей. — Я всё равно уеду, нравится тебе это или нет, потому что я должна сейчас быть с ним.

— Что это значит? — прохладно интересуется Андрюха.

— Диана, как ты так можешь? — едва не плачет мама.

Зажмуриваюсь и выдыхаю:

— Просто дайте мне уехать.

— Только если скажешь, куда едешь. — упирается отец.

Перевожу взгляд на близнецов и понимаю, что нельзя сейчас ничего говорить. Они сразу сорвутся к Егору, и никакие мои слова не смогут их убедить.

Божечки… Ну почему я не могу заставить себя просто признаться? Рассказать всё как есть. Стоит только назвать имя, и я прыгну на мот и поеду к нему. Позвоню, чтобы предупредить. Этого всё равно не избежать. Но в таком состоянии Северов просто не сможет защищаться.

Зло стираю выступившие на ресницах слёзы и смотрю чётко в глаза отцу.

— Спасибо за доверие, папа. — выталкиваю едко.

Забив на гул семейства, разворачиваюсь и плетусь в сторону кухни.

— Ты куда собралась, Диана? — снова окликает отец.

— Воды попить. Или этого мне тоже сделать нельзя?

Вместо кухни захожу в гостевую ванную и умываюсь ледяной водой. Сердце долбится, оставляя на рёбрах паутинки трещин. Слёзы катятся по щекам, и я даже не делаю попыток их сдержать. Дышу урывками, раздувая крылья носа. Кто-то стучит в дверь, но я не реагирую. Даже когда к маминому голосу добавляется Андрей.

— Данечка, открой. Давай поговорим спокойно.

— Оставьте меня в покое! — кричу со всхлипами, которые вырываются из груди вместе со словами.

Они этого, конечно же, не делают. Спустя почти час уговоров всё же вынуждаю себя успокоиться и выйти из ванной.

— Ну, наконец-то. — восклицает мама, предпринимая попытку меня обнять, но я сбрасываю её руки.

— Не трогай меня сейчас, мама.

Игнорирую всех, шагая к лестнице.

— Диана! — рявкает отец. — Хватит вести себя, как ребёнок.

— Хватит относиться ко мне, как к ребёнку!

— Дань, хватит уже. — устало просит Андрей.

— Да оставьте меня в покое! Я никого не хочу видеть! — ору, не оборачиваясь.

— Даже меня?

Этот голос срывает меня со ступенек и вынуждает обернуться и замереть.

— Егор? — выталкиваю беззвучно.

Его фигура виднеется в дверном проёме. Тимоха стоит чуть позади, улыбаясь. У всех остальных глаза вываливаются из орбит. Даже НикМак ни звука не воспроизводят.

— Просил же подождать. — с ухмылкой выталкивает Гора и раскрывает объятия.

С разбегу бросаюсь к нему. От силы и скорости, с которой я влетаю в его тело, парень отшатывается на пару шагов назад. Обнимая за торс, утыкаюсь носом в грудную клетку. Он коротко прикасается губами к макушке.

— Зачем ты приехал, Егор? — шепчу, тратя все силы, что не заплакать и не умереть от страха.

— Потому что люблю тебя. — гладит ладонями спину и голову, а потом смотрит на близнецов. — Соррян, друзья, но я люблю вашу сестру. — перебрасывает взгляд сначала на маму, а потом задерживает на папе. — Я люблю вашу дочь.

Глава 41

Если меня спросят, как быстро я поеду, если буду нужен ЕЙ, я не отвечу, потому что буду жать газ в пол.

После шести часов сна понимаю, что меня не отпускает, а только сильнее накрывает. Температура от колёс пусть и падает, но не сбивается полностью. Кашель раздирает глотку. Сопли льются ручьём. Башка трещит так, словно у меня провода под высоким напряжением в мозгу коротят. Суставы выкручивает, а всё тело ломит.