Дикарка для Хулигана

Поймав его язык зубами — кусаю. До боли. Расчётливо. Ногтями впиваюсь в плечи. Царапаю до красных борозд.

Егор с рыком подаётся бёдрами вверх, вбивая в меня твердокаменный член, а следом я оказываюсь на спине, вдавленная в матрац его телом. Он кусает мои губы, но опять же — на контроле. Боль есть, но следов не останется. Упирается на один локоть, опять врываясь языком в рот, сплетаясь с моим.

Отвечаю с диким рвением. Царапаю его рельефную спину, но теперь уже без какого-либо умысла, а потому, что не могу остановить свои руки. Северов же ведёт ладонью по животу вверх, пока не добирается к основанию груди. Замирает. Разрывает поцелуй. Утыкается лбом в переносицу, размазанным взглядом впиваясь в мои, с трудом разбирающие его размытый возбуждением силуэт глаза.

Безмолвно спрашивает разрешение.

А я не просто не могу его остановить, но и хочу почувствовать его руки на груди, сосках, между бёдер, внутри своего тела. Я не могу контролировать этот порыв, поэтому накрываю трясущейся кистью его пальцы, сжимая, и веду вверх. Как только он глухо выдыхает, я отвечаю отрывистым стоном. Парень сдавливает полушарие, проводит пальцами по скукожившемуся соску. Сжимает между большим и указательным твёрдую вершинку и тянет вверх. Выгибаю спину. Прибиваю к себе его голову, жадно целуя. Давлюсь огромным количеством выделяемой слюны, и Северов освобождает мой рот, давая возможность сглотнуть. Поднимаю отяжелевшие веки. Глаза в глаза. В его зрачках такая же темнота, как и когда он говорил о том, что с ним происходит. Челюсти сжаты. Зубы скрипят. Желваки мелькают под кожей. Но вразрез со злостью на лице, его пальцы перебегают на второй сосок. Указательным просто гладит по самой верхушке. Тело само подаётся ему навстречу, жаждая большего.

Я хочу его. Хочу! Страшно, да, но тормознуть свои тело, мысли, желания не способна.

— Блядь, Дикарка, харе. — выдыхает надрывно, но будто и сам остановиться не может, сжимая горошину и прокручивая её по часовой стрелке, чем вынуждает меня застонать в голос.

— Я не хочу останавливаться. — выбиваю на вдохе, сжимая в ладонях его голову. Легко прикасаюсь к губам. — Мне так хорошо, Егор. Не хочу, чтобы ты прекращал.

Подушечками по вискам — нежно. Губами по подбородку — ласково. Телом навстречу его рукам — смело.

Он с усилием загребает кислород в лёгкие и опять целует, но совсем недолго.

— Моя Дикарка. — толкает с хриплыми интонациями, опускаясь на бок и прижимая меня к себе. — Я уже на грани. Я хочу выебать тебя прямо сейчас. Без тормозов.

— Так сделай это, Егор. — выбиваю бесстрашно, а у самой внутренности в мясной шар сворачиваются от страха.

Я возбуждена, да. Но готова ли к сексу? Я хочу, чтобы он коснулся меня там, но не думаю, что смогу так просто отдаться ему. И пусть я люблю его, но почти не знаю. Откуда во мне это безграничное доверие, будто знаю его всю жизнь и даже до этого? Целую вечность…

— Жёстко. Грубо. Я хочу сделать тебе больно. Хочу, чтобы ты кричала от этой боли. Ты этого хочешь? — разрубает жёстко, не разрывая зрительного контакта.

Интуитивно понимаю, что именно в данный момент — это не попытка снова напугать меня, а его тайные желания. Откровенные. Прямые. Злобные. Опасные.

Закусив губу, несмело веду головой из стороны в сторону. Он глухо выпускает переработанный кислород и поднимается с постели. Открыв окно, закуривает. От холодного влажного воздуха вздрагиваю и ёжусь, поднимаясь на колени. Сползаю следом за ним и ныряю ему под руку. Сжимает плечи и опускает на меня виноватый взгляд.

— Прости, Диана, не могу. Может с виду и кажется, что я контролирую, но это не так. Я держался из последних, чтобы не сдавить, прокрутить, оттянуть до боли. Ласкал тебя, а сам в мыслях сжимал твоё горло. Блядь, — толкает убито, опуская голову вниз, — я не могу с этим бороться. Ещё немного, и я бы сделал то, чего не должен. Тормозит только то, что я не позволяю себе забыть, что рядом со мной именно ты, — упор на местоимение, — а не кто-то другой. Я вообще не представляю, как заниматься с тобой сексом, как лишать девственности. — щёки обжигает жаром от его слов, но, поборов стыд и смущение, сжимаю ладонями его лицо, без слов прося посмотреть на меня. Он цепляется за мои глаза и выталкивает, словно через силу. — Я, блядь, даже понятия не имею, как подготовить тебя к сексу. Есть причины, по которым я не связываюсь с девственницами, но это не значит, что я не понимаю, что не могу просто трахнуть тебя без подготовки. Но, сука, не представляю, как даже это сделать, не слетев с катушек. — с каждым словом его голос становится всё тише, пока не садится до беззвучного движения губ.