Дикарка для Хулигана

Сука, как же я хочу её выебать. Стянуть с нас обоих штаны, нагнуть её над подоконником и войти в неё до самых яиц одним резким рывком.

При этой мысли зло трясу головой, не останавливая руки, ласкающие её охуенную грудь.

Выебать можно шалаву, а не мою дикую девочку. Трахать её тоже нельзя. Только заниматься с ней любовью. Вот только хер его знает, каким образом это делать.

— Говори со мной, Ди. — хриплю ей в ухо, прикусывая верхний край.

Сейчас слышать её голос — необходимость. Я не вижу её лица, её глаз и понимаю, что во мне начинает гаснуть не только огонёк сознательности, но и уровень человечности падает до красной отметки, за которой ждёт своего выхода монстр.

— О чёёём? — растягивается стоном, когда жёстче кручу соски.

— О чём угодно. Рассказывай о себе. Говори, что любишь. Держи меня, Диана. Не отпускай.

Тяжело сглатываю и совсем не незаметно перевожу нестабильное дыхание. Вспоминается та ночь, когда я просил её быть с тем, кто спрашивает, чем она живёт и что любит. Тогда я даже предположить не мог, что этим парнем буду я.

— Я… Ммм… Я… люблю… — дробные выдохи на каждом слове. Подаюсь бёдрами назад, чтобы не касаться её эрекцией, но Демоница сильнее прогибает спину, не давая мне перестать сгорать от её близости. — Люблю мотоциклы… природу… скалолазание…

Пока рассказывает, отвлекаюсь на её голос. Сильнее сжимая в ладонях плоть, заставляю тихо скулить от боли и наслаждения, но девушка не сопротивляется, продолжая упорно говорить.

Держит. На краю. Но упасть не даёт.

— Что ты сейчас чувствуешь? Говори теперь об этом. Я хочу знать, Диана, когда больно, когда приятно, когда нет, когда терпимо. Что нравится, а что нет. Продолжай говорить, моя Дикарка. Не молчи только.

Полностью расслабляю ладони, медленно оглаживая пальцами полушария по кругу.

— Мне хорошо, но хочу, чтобы ты трогал, — замолкает. Шумно сглатывает. Напрягается, — соски. — пищит еле слышно.

Блядь, она ещё и стесняться умудряется. Ненормальная.

Растягивая лыбу, выполняю её требование, пробегаясь по ним пальцами.

— Сожми. — командует дрожью.

— Блядь, Дикарка, — выдыхаю в ухо, — это ты должна меня слушать, а не наоборот.

Несмотря на показную злость, опять подчиняюсь, контролируемо усиливая напор, пока она не вскрикивает:

— Больно, Егор!

— Извини. — ласкаю нежно. — Так хорошо?

— Да.

— Чего ещё ты хочешь? Говори! — высекаю, останавливая движения.

Она загребает воздух в таком количестве, что её спина ударяется о грудину, и шепчет:

— Хочу, чтобы ты коснулся меня… там.

Пиздос. Смогу ли я тогда сдержаться? Смогу ли не переступить черту?

— Где? — выбиваю сдержанно, пусть и отлично понимаю, чего она ждёт. — Давай, Ди, говори.

Девушка вздрагивает, задерживает дыхание, накрывает мои кисти, продолжающие гладить полушария, своими ладонями и толкает несмело:

— Между ног.

— Бля-ядь… — тяну, сползая одной рукой по её животу к шнурку штанов. — Ты мокрая?

Я в этом не сомневаюсь, но тащусь от её прямоты и откровенности. От её хриплого от возбуждения голоса. От её покрытой испариной кожи. От её пикантного запаха, к которому примешивается аромат её похоти.

Сдержусь. Должен. Обязан. Я не сделаю больно своей Дикарке. Я смогу подготовить её достаточно, чтобы к тому моменту, как собью ей целку, в ней не осталось страхов и сомнений.

— Да. — шипит, когда я сползаю ниже, сдавливая лобок.

И сам чувствую, проведя пальцами по штанам в промежности. Ткань насквозь мокрая и склизкая от её смазки. Убираю трясущейся рукой её волосы на одну сторону, перекинув через плечо вперёд. Прижимаюсь губами к основанию шеи, заставляя её дрожать сильнее. Оставляю поцелуи на шейных позвонках. Отходя на пол шага, веду подушечками пальцев по её длинной, стройной, узкой спине.

— Приятно. — сипит девушка. — Мне нравится, когда ты такой… нежный.

Кажется, мне тоже нравится быть таким рядом с ней.

Опустив руку на лопатки, толкаю её вперёд, снова отдавая команду:

— Прогнись. Облокотись на подоконник.

Выполняет. Упираясь локтями, выгибает спину. Пробегаю пальцами по позвоночнику, а следом жмусь губами к каждой выпирающей косточке. При любом прикосновении Ди вздрагивает, покрываясь всё большим количеством мурашек. И я вместе с ней. Каждый раз, когда ощущаю на губах пряный вкус её кожи, по ним будто током бьёт, который расходится по всем нервным окончаниям.

Дойдя до резинки штанов, высовываю язык и скольжу им вертикально до самой шеи. В этот же момент кладу руку ей на живот и, продавливая, веду вверх. Словно считывая мои желания, поднимается, разгибаясь вместе со моим телом и рукой, поднимающейся к её горлу. Когда весь периметр спины прижимается к грудной клетке, пальцами сжимаю подбородок, поворачивая её голову на себя. На мгновение ловлю её потемневший туманный взгляд и впиваюсь в губы. Врываюсь внутрь языком. Дёргаю шнурок штанов. Учитывая то, что они ей размеров на шесть велики, ткань с шорохом сползает по её стройным ногам, падая на пол.

— Раздвинь ноги.

Беспрекословное подчинение.