Дикарка для Хулигана (СИ)

Зная её достаточно хорошо, уверен, что она сейчас не веселится на своём празднике, а уже вся извелась от беспокойства. Моя мобила отключена, потому что один звонок от Ди и я свихнусь. Я не смогу врать ей. Не смогу не ответить. А тогда я проиграю этот уровень. Я должен быть пустым, чтобы выжить. Но как сохранять внутреннее спокойствие и не думать о ней?

Пусть физически я не могу быть рядом, но мыслями, сердцем, душой я обнимаю её. Упав на колени, умоляю простить за то, что не приехал, за то, что не признался в том, что был в банде, за то, что снова не смог сделать всё правильно.

Взгляд замыливается, а в груди нарастает давление. Оно размазывает все органы. Оно не даёт сердцу биться. Она мешает лёгким открываться. Оно выдавливает весь воздух.

Только сейчас понимаю, почему на душе было так паршиво. Где-то на подсознательном уровне я знал, что случится что-то ужасное. Что-то, что сломает наши с Дианкой жизни. Разрушит наше будущее. Лишит нас того хрупкого счастья, которое досталось нам после многих испытаний таким трудом.

Сильнее вжимаю педаль газа, входя в очередной поворот. Пальцы до боли и скрипа сдавливают дорогую кожу руля. Виляю по дорогам, ныряю из одной подворотни в другую, пока в ухе не раздаётся крик Филина.

— Менты!

Вот теперь я подыхаю окончательно. Всего через секунды после этого заявления за спиной раздаётся звук полицейских сирен, а салон заполняют красно-синие огни мигалок.

Как давно они у меня на хвосте? Не может же быть, чтобы из "штаба" их провтыкали. Не может, сука!

Взгляд в зеркало заднего вида, и я понимаю, что это не случайность. Сзади как минимум четыре белые тачки. Призывы остановиться и выйти из машины. Угрозы начать стрельбу.

Кручу руль, выжимаю педали, дёргаю ручник, петляю по дорогам, но головой понимаю, что не уйду, хотя и продолжаю биться до последнего.

Где-то в самом дальнем закоулке сердца теплится надежда, что я смогу выбраться из этого дерьма. Что я, блядь, смогу быть с Дикаркой, ни смотря ни на что.

Не зря говорится, что надежда умирает последней. Моя умрёт только вместе со мной.

Я теряю счёт времени. Я ухожу от всех планов, просто стараясь вырваться из лап неволи. Количество тачек с мигалками растёт. Они мелькают везде, не только сзади, но и по бокам, и даже впереди. Плотный поток машин мешает разогнаться для необходимых манёвров.

Раздаются хлопки выстрелов, скрежет пуль по обшивке, звон стекла. Правое плечо обжигает острой болью прошедшего по касательной свинца.

Диана… Диана… Диана… — моя молитва, которая спасает всегда.

Всегда. Но только не сейчас.

Колесо взрывается, когда в него попадает очередная пуля. Успеваю увидеть почти сто девяноста километров на спидометре, а потом машину начинает заносить. Стараясь удержать её на трассе, выкручиваю рулевое в сторону заноса, но следом лопается второе колесо. Тачку вертит. Оглушающий удар о раздельное заграждение приходится на переднюю левую дверь. Принимаю его, с трудом соображая от боли, когда тачка переворачивается в воздухе. Ещё удар. Выстреливают подушки безопасности. Шея под резким углом выгибается назад. Челюсть хрустит. Кровь заливает глаза и заполняет ротовую полость.

Только по тому, как бросает то вверх, то вниз, понимаю, что это ещё не конец. Ещё три удара, которые не только не вижу, но и почти не ощущаю, и я повисаю головой вниз. Перед глазами расползается темнота. Я захлёбываюсь кровью. Она не только во рту, но и по влажному бульканью, которое воспроизвожу, пытаясь дышать — в лёгких. Я не могу распознать, какие кости сломаны из-за той болезненной агонии, в которой извивается искалеченное тело.

Цепляясь за жизнь, изрезанными и разбитыми губами выталкиваю:

— Диана… Диана…

Говорят, что в момент смерти перед глазами проносится вся жизнь. Моя, как оказалось, началась со встречи с Дикаркой, на парковке возле супермаркета в июле прошлого года, с короткого "Даня". Она зародилась во время взгляда в глубину синих глаз, за которой таилась не только маленькая, нежная, хрупкая девочка, но и единственная женщина на свете, которая смогла принять мою тьму, простить моё прошлое, изменить меня и научить любить, прогибаться, смеяться так, как никогда в жизни. Ценить каждый день, каждое мгновение каждого дня. Загораться от улыбки на персиковых губах. Дышать её запахом. Видеть её глазами. Жить её близостью. Она научила мечтать, верить, надеяться.

Весь окружающий мир растворяется. Нет мигалок, полицейских машин и ментов. Нет криков и воя сирены. Нет боли, нет страха, нет паники, нет ужаса, нет холода, который заражает конечности и останавливает работу всех жизненно необходимых органов. Есть только моя Дикарка. Её чёрные волосы на моём теле. Её выдохи на моих губах. Её вкус на рецепторах. Её запах в носу. Её мурашки на моей коже. Её нежный голос в ушах. Её тепло в моей груди. Есть только Диана Дикая, которая заполняет меня полностью, вытесняя весь кошмар последних моментов жизни.