Дикарка для волка

Она отправила мне короткий, но суровый взгляд, и пошла к девочке. Дамы покинули помещение. Супер… Мне не досталось от дочери вожака ни привета, ни улыбки, ни «мам». Лоу на меня конкретно обиделась. Оставить такое положение вещей нетронутым я не могла. У меня есть приказ Михея и желание помочь малышке. Я должна всё исправить. Натянула на ноги замшевые полусапожки и пошла в кухню, к завтраку. Хоть меня никто и не звал…

…Чудес не бывает. Я уже полчаса сидела за одним столом с Лоу, а она делала вид, что меня не существует. Пробовала заговорить с ней, а потом плюнула и взялась за бутерброды. Намазывая мясной паштет на тонкие ломтики чёрного хлеба, иногда поглядывала на малышку — оттепель не наступала. Она делала вид, что занята чтением надписей на пачке с печеньем. Лицо держала каменное — дочь своего отца.

— Каша почти готова, — Трикси ворковала у печки.

— Не буду кашу, — заявила Лоу, не отрываясь от букв на упаковке.

— Для кого же я готовила? — промурчала няня, явно сдерживая раздражение. — Надо поесть, милая. Скоро придёт учитель.

— Я не буду учиться.

— Но… — Трикси растерянно хватанула ртом воздух. — Сегодня первый день твоего домашнего обучения!

— Я не буду кашу и не буду учиться, — отчеканила малышка.

— А что ты будешь? — я вклинилась между её капризами и нянькиным вздохом.

— Ничего, — буркнула, глянув на меня сердито.

— Знаешь, я тоже считаю, что учиться — это отстой, — подсунула Лоу бутерброд с паштетом.

Она растерянно моргнула — такого точно не ожидала, а на Трикси вообще было жалко смотреть. Подозреваю, педагог в волчице уже давно получил пулю в лоб, но всё никак не мог сдохнуть. Теперь этот недобитый упырь таращился на нас с дочерью вожака полными непонимания глазищами.

— Правда? — Лоу сощурилась.

— Правда. Можешь не учиться. Я разрешаю.

— Папа разозлится, — она потянулась к бутерброду, откусила.

— Наверняка, — я кивнула, изображая мыслительный процесс. — Но это я тебе разрешила, значит, меня и накажут. Можно не париться.

— Не хочу, чтобы вы с папой ругались, — малышка нахмурилась. — Но и учиться не хочу, — добавила со вздохом. — Особенно дома. Мам… можно, я тогда в школу пойду?

— Только если сама этого хочешь, — едва сдержала улыбку.

— Не очень, — она сморщила носик. — Просто не хочу, чтобы папа тебя наказал.

— Я тоже… — тут я не схитрила.

— Давай сюда свою кашу, — девочка повернулась к Трикси. — В школе невкусно кормят.

Пока Лоу уплетала завтрак, нянька жалила меня глазами. Бедняжка кипела, как чайник над огнём. Ещё бы! Какая-то дикарка обошла её в воспитательном процессе. Если честно, мне плевать. Я радовалась, что между мной и «дочерью» наступило потепление. К тому же не пришлось оправдываться за вчерашнее. Настоящую причину — почему не встретила малышку после уроков, я ей назвать не могла, а врать не хотела. К моему счастью, всё как-то само собой рассосалось, и эхо плохих мыслей растаяло в беззаботной болтовне за завтраком.

— Пойду одеваться, а то опоздаю, — Лоу отодвинула от себя пустую тарелку, встала из-за стола. — До вечера, мам, — подошла, улыбнулась и, чмокнув меня в щёку, поскакала собираться.

— По-ка… — я так и не смогла полностью вжиться в роль матери и немного терялась от детской непосредственности.

— Вожак принял решение насчёт обучения Лоу, а ты влезла, — передо мной возникла побагровевшая от злости мордаха няни. — Михей никому не позволит идти против его мнения.

— Так радуйся! — я улыбнулась. — Он сам меня уничтожит. Вам с подружкой даже напрягаться не нужно.

Внутри меня была крепкая уверенность — ничего вожак мне не сделает. Сама не знала, откуда она взялась, но интуиции верила.

— Смелая стала, — волчица вцепилась в столешницу до белых пальцев. — Знаешь, сколько таких одноразовых игрушек было у Михея?

Сердце в груди зашлёпало часто-часто.

— Не знаю, — от нахлынувших эмоций зазвенело в ушах, но вида я не подала. — Мне это неинтересно… И хватит на меня рычать. Ты хочешь мира в стае, я хочу домой. На этом точка.

— Вожак вернётся вечером. Посмотрим, что он скажет.

Нарочно задев меня плечом, нянька вышла из кухни.

Только наладившееся настроение рухнуло. Слова Трикси про ассортимент «одноразовых игрушек» в постели вожака меня задели. Обида скрипела горьким песком на сомкнутых зубах. Михей… Он просто захотел меня трахнуть и трахнул. Никаких розовых соплей. По щекам покатилась горячая солёная влага, душу едва не вывернуло.

Соберись, Рокси!

Я запустила пальцы в волосы и заходила по кухне. Надо взять себя в руки. Шесть дней до финала — я вернусь домой. Выдохнув, усилием воли заставила себя перестать плакать.

Дождавшись, пока хлопнет входная дверь, пулей вылетела в коридор. Лучшее лекарство от вновь подступающей истерики — дело. Пора прибрать в этом доме.

Я хотела бы вычеркнуть разом все оставшееся время в Левенросе, вернуться домой и вообще потерять память. Вспоминать о Михее будет больно.

***