Погрузил пальцы в горячую влажную плоть — всё такая же маленькая там, узенькая, как и не был в ней никогда. Дикарка ахнула и попыталась вывернуться из моих рук — винтиком крутанулась, сама себе сделав хорошо. Член в штанах взвыл, в груди словно огнём опалило. Нелепые и явно не слишком искренние попытки Роксаны избавиться от моих ласк прекратились. Она, наконец, расслабилась, позволив мне делать, что хочу. Только иногда хваталась за моё запястье, пытаясь не то ослабить, не то усилить напор, который я намеренно сдерживал, растягивая сладкие минуты кайфа. Осторожно клеймя шёлковую кожу дикарки, сходил с ума — эти отметины исчезнут, но какое-то время будут напоминать мне, ей о том, как было хорошо. Аккуратно обвёл пальцем клитор, крепче прижимая к себе девочку, и поймал то самое
Самоконтроль полетел к херам. Сжав пальцы на тонкой талии дикарки, одним рывком насадил её на себя, до упора, до предела — всё… Мой взгляд цеплялся за тонкие пальчики, терзавшие бархатную обивку дивана, слух улавливал лишь обрывки всхлипов Рокси. Я двигался в ней, не слишком сдерживаясь в желании оттрахать до звёзд перед глазами.
Сто-о-оп! Вышел из неё, перевернул, как куколку, уложил на спину на диван, накрыл собой.
— Всё хорошо?..
Спросил, но не дал шанса ответить — толкнулся пальцем в чуть приоткрытый ротик Рокси. Послушно обхватила его губами: посасывая, снимала свой собственный вкус и смотрела мне в глаза. Слов не надо — «правильно всё», «хорошо», «ещё». Развёл стройные ножки и снова нырнул членом в тугой концентрат кайфа. Целовал девчонку грязно и вкусно, вылизывая её рот, так что самого до задницы пробирало. Рокси — секс в чистом виде, и даже недавнее расставание с девственностью не могло этого испортить. Она отдавалась мне полностью, я чувствовал это и дурел. Невозможно так искренне трахаться — это просто в башке не помещалось. Впервые подо мной такая самка — неумелая, неловкая и честная в этом. Девчонка не ждала от меня ничего, кроме
— Моя будешь… — прохрипел ей на ухо.
От паха по животу и ногам ползли острые импульсы предоргазма, перед глазами заплясали чёртовы блики. Моя будет… Уже моя! Младший со своими хотелками пусть идёт на хер. Собственнический инстинкт не отпускал даже на грани оргазма. Вколачиваясь в стонущую подо мной девчонку, попутно отбивался от желания заклеймить её. Меня ни на секунду не покидало острое ощущение необходимости оставить метку, которая будет с Рокси всегда. Сделать её парой — неправильно, но охренеть как заманчиво.
Шёлковая влажная плоть обняла окаменевший член тугим спазмом. Дикарка всхлипнула, ощутимо вцепилась ноготками мне в спину. Кончай, девочка, давай! В голове загудело, я ускорился, но хватило на несколько толчков. В башке со звоном брякнуло воспоминание о вчерашней оплошности. Успел вынуть член и, обхватив кулаком вибрирующий от оргазма ствол, прижав головку к вздрагивающему по той же причине животу Роксаны, кончил со стоном. Мать вашу… Я уже и забыл, когда в последний раз от души скулил в финале. Гостиная плясала перед глазами. Поборов в себе желание развалиться на диване и уснуть — потеря магии давала о себе знать, я уселся и потянул красавицу к себе на колени.
Извинения удались. Рокси в сознании, но явно не в себе. Расслабленная в моих крепких объятиях трогательно-нежная дикарка казалась совсем беззащитной. Решил закрепить извинения поцелуем — долгим и… Слово из головы вылетело. Как это называется?.. Чувственным — точно!
— А вот сейчас лучше поторопиться, — прошептал, с трудом оторвавшись от сладких губ.
— Что? — открыла глаза, растерянно моргнула.
— Трикси с Лоу на полпути к дому, — не смог сдержать улыбку. Забавная у Рокси мордашка.
Подскочила как ошпаренная. Неуклюже вернула на плечи сползшую потрёпанную страстью рубашку и, фыркнув, пошлёпала из гостиной.
— Стоять!
Команду дикарка исполнила мгновенно — вытянулась струной и замерла. Подумала, что приятности кончились? Зря. Всё только начиналось. Заправив член в штаны, застегнул ремень и подошёл к порогу. Поднял с пола самый пузатый пакет — подарки для той, что меня ждала.
— Что это? — в голосе Рокси звякнула нота недоверия.
— Одежда. Или выдать тебе пару моих рубах?
— Даже не знаю, что хуже… — нахмурилась. — Носить твои рубашки или чьи-то ещё.