Дикарка у варваров. Песнь Сумерек (СИ)

— Ты знал, что он задумал пакость, и всё же заставил меня подняться на эти ветки!

— Да, я догадывался, — согласился Фа Хи. — Как и о том, что синяк на его лице — твоих рук дело. Знаешь, что с тобой могли бы за это сделать — скажи он хотя бы слово отцу?

— То есть, мне его ещё и благодарить за то, что не наябедничал?!

— Это бы разрешило вашу ситуацию, — кивнул Фа Хи. — Не хочешь благодарить, хотя бы уясни для себя: несмотря на капризность и избалованность, почти неизбежных спутников его положения, принц не лишён и понятий о достоинстве.

— Просто боится выглядеть слабаком, — хмыкнула я.

— Пусть так. Но принц Очир не побоялся выглядеть слабым, пожаловавшись кагану, что ты изуродовала его лицо на уроке каллиграфии…

— Как будто это возможно! Его "изуродовали" гораздо раньше меня!

— …и каган не предпринял никаких карающих шагов именно благодаря заступничеству принца Тургэна. Он запретил вмешиваться, заявив, что это — его дело, и никого больше, — отставив чашечку с неизменным чаем, учитель поднялся. — Я не смогу защитить тебя здесь, Юй Лу, если будешь продолжать бросать вызовы, каждый из которых может стоить тебе жизни. Прими, наконец, всё, как есть, и попытайся извлечь из этого максимальную выгоду. Сделай это хотя бы в память о тех, кто оставил свои жизни в монастыре ради твоего спасения.

За Фа Хи уже закрылась дверь, а я, сгорбившись, всё сидела за столом и размазывала наползавшие на глаза слёзы. Мастер Шуи и мастер Пенгфей, Сяо Ци — не сомневалась, что и он погиб, Жу… Вэй… Фа Хи будто призвал их души в свидетели моего безрассудного поведения, и я испытала чувство стыда. Они мертвы, а я, живая благодаря их жертве, развлекаюсь, строя мелкие пакости каганёнку, который на самом деле не виноват в их гибели. Из-за столика я встала полная решимости: завтра же проглочу гордость и предложу принцу Тургэну мир.

Глава 10

Первым общим уроком на следующий день была верховая езда. Когда я вошла, каганёнок уже был в конюшне. Смерил меня презрительным взглядом и что-то сказал по-монгольски своей "свите". Те разразились смехом, но я, верная своему решению, направилась прямо к нему и, сложив кисти рук, как мы делали в монастыре, поклонилась.

— Доброе утро, принц Тургэн.

Каганёнок подозрительно прищурился, а я, постаравшись, чтобы голос звучал дружелюбно, продолжила:

— Кажется, мы начали знакомство не с той ноги, но давай переступим на другую. Мне жаль, если мои действия и слова оскорбили тебя. Не могу сказать, это не было моей целью, но обещаю, что подобное больше не повторится. Предлагаю начать всё с чистого листа, — и протянула ему руку.

Отпрыск хана смотрел на меня сверху вниз, будто разглядывал гусеницу, решая раздавить её или нет, на губах змеилась неприятная ухмылка.

— Ты боишься, сэму, что теперь придётся следить за тем, куда ступаешь! Я загнал тебя в ловушку и ты, поджав хвост, побежал лизать мне руки, как трусливый пёс! — размахнувшись, он попытался ударить по моей протянутой ладони.

Но я её отдёрнула и, мгновенно забыв обо всех благих намерениях, бросила:

— Ты загнал в ловушку меня? Я был готов помириться и даже предложить тебе дружбу не из страха перед твоими примитивными "ловушками", а потому что посчитал, ты достоин моей дружбы. Но вижу, что ошибся.

— Я достоин твоей дружбы? — принц дёрнулся, будто собирался меня ударить, но тут же остановился, видимо, вспомнив, что это не так легко. — Ты — чужеземный щенок, брошенный собственным отцом и существующий только благодаря милости моего, смеешь говорить со мной, наследником хана ханов, в таком тоне?

Мой кулак устремился к его лицу раньше, чем я успела понять, что делаю. Но кто-то обхватил меня со спины и поволок прочь из конюшни. Я яростно вырывалась, но меня держали крепко и выпустили только возле стены за какими-то хозяйственными постройками. Едва почувствовав свободу, я в бешенстве обернулась. Конечно, это был Шона-миротворец.

— Зачем ты вмешался? — накинулась я на него. — Твоему спесивому братцу не мешает получить взбучку хотя бы раз!

— Ты совсем спятил? — Шона легко толкнул меня, чуть не свалив с ног. — Он — наследник ка…

— Знаю! — перебила я. — Но никакой титул не даёт права так обращаться с другими!

— Марко, — смуглое лицо моего единственного не-врага было мрачным. — Ты чуть его не ударил. Нападение на принца карается…

— …смертью? — усмехнулась я. — Что ж, тогда присоединюсь к тем, кого вы, кровожадные варвары, уже отправили в праотцам! И, поверь, их общество мне приятнее вашего! — резко развернувшись, я бегом пустилась обратно в конюшню.

— Марко! Вернись! — крикнул мне вслед Шона, но я только ускорилась.

В конюшне уже никого не было — только лошади. Мой Хуяг — среди них. Поспешно вскочив в седло, я тряхнула поводьями и вынеслась из конюшни, пролетев мимо подбежавшего ко входу Шоны. Что ж, я честно пыталась. Но плохой мир не всегда лучше хорошей войны.