Дихроя. Дневники тибетских странствий

Лама то ли из-за больной ноги, то ли по какой-то другой причине гнал 100–120 километров в час, совершенно забыв про группу. Мы едва за ним поспевали: метаморфоза движения в колонне – если ведущий катит со скоростью 120, значит, тем, кто в хвосте, приходится топить не меньше 140–150. Благо, дорога почти не виляла и обошлись без каких-либо происшествий.

– Куда так несешься? – спросил я во время короткой передышки, которую мы устроили по дороге. – Забыл, что не один едешь?

– А? Да, блин, Макс, я… че-то не заметил даже, что так мчу. Поглядывая в зеркало, видел вас, но че-то задумался и покатил, весь в думках, про скорость вообще забыл.

Боря обескураживающе улыбнулся. Глядя на него, возникало чувство, что боль и страдания позволили ему обрести некую гармонию с самим собой и получать удовольствие от путешествия, а не ворчать по поводу и без.

«Похоже, ушиб ноги привел его в более спокойное, уравновешенное и даже чуть отстраненное состояние… хотя, может, конечно, это всего лишь побочный эффект обезболивающих…»

– Даже жаль, что путешествие уже заканчивается, – сказала Лариса. – Как-то ближе к концу стало так… комфортно, что ли.

– Спокойно, – вставил Роман.

Все закивали, соглашаясь с ними. Трудно было спорить с тем, что, когда мы остались ввосьмером, все дрязги сами собой сошли на нет, исчезла суета. И дело не только в том, что нас покинули Дмитрий и Паша; подобный эффект свойствен относительно коротким «командировкам». По сути, сейчас мы ловили момент, когда все уже освоились в новой стране, привыкли к распорядку дня, к мотоциклам и друг к другу. Плюс атмосфера Тибета неизбежно влияла на всех и каждого, и даже эксцентричный Виталик вел себя спокойнее, чем обычно.

«К концу жизни тоже будет комфортнее, чем в течение ее?» – осведомился голос.

Хотя наши обеды-ужины по-прежнему напоминали восточный базар: долгий выбор блюд, томительное ожидание, обязательное ворчание на тему «как же надоела эта тибетская еда», слежка за соседними столиками – «а ну как мою тарелку туда поставили, а я тут жду?» – и долгий распил счета в конце. Неизменный атрибут всех стадий – мобильник. Да, сейчас мы пялились в свой гаджет немного меньше, чем в самом начале, но все равно ни один из «паломников» (включая и меня, разумеется) не представлял себе прием пищи без новостной ленты и посещения соцсетей.

«Цивилизация во всей красе…»

Собственно, именно это слово пришло на ум, когда мы въехали в Шигадзе. Здесь, в сравнении с Гянгдзе, все было куда более цивилизованным: по дороге в Ташилунпо я с удивлением обнаружил среди пестрых вывесок табличку «Бургеркинг», а также вполне европейскую (по крайней мере на первый взгляд) кофейню, смотревшуюся здесь так же чужеродно, как русский в ушанке и ватнике, медитирующий в одной из пещер Самье.

Кроме того, здесь все было насквозь пропитано пафосом, так свойственным туристическим городам. Побродив по монастырю, сделав множество кадров и послушав театральное представление в стиле китайской оперы, я оставил группу, сел на лавочку за стенами Ташилунпо, раскурил сигару и взялся писать дневник. Описывать храм в подробностях не стал: по сути, он вызывал те же чувства, что и иные тибетские святыни, – красиво, дорого, с налетом мистицизма… но не покидает чувство, что ты уже видел подобное множество раз…

Когда все события минувшего дня успешно конвертировались в килобайты текста, я спрятал планшет в рюкзак и побрел в отель. Все вокруг шумело, сверкало, блестело… и, сказать по правде, немного раздражало своей навязчивостью. По счастью, мне повезло забрести на тихую улочку, и отсутствие каких-либо звуков стало настоящей симфонией для моих ушей. Я даже шаг сбавил, не желая покидать этот островок спокойствия, столь редкий в условиях Шигадзе. Взгляд мой скользил по дверям и окнам потрепанных домов, прячущих фасады в полумраке вечера… пока не наткнулся на вывеску мастерской художников танка – картин-свитков. Некоторые экземпляры висели за стеклом, привлекая внимание туристов. Задержавшись на пару мгновений, я в итоге провел у мастерской не меньше четверти часа: зрелище было поистине завораживающим – казалось бы, ничего особенного, но сама необычная фактура танка придавала типовым тибетским образам некий дополнительный шарм.

Следующей остановкой на пути стала книжная лавка. Помедлив, я толкнул дверь – скорее машинально, нежели вправду надеясь войти – и с удивлением обнаружил, что она не заперта. Продавщица, услышав скрип петель, оторвалась от чтения и с улыбкой спросила что-то на китайском. Я с помощью гугл-переводчика все-таки задал ей свой вопрос:

– Есть ли у вас книги про дихрою?

Продавщица ненадолго задумалась, а потом кивнула и куда-то ушла. Вернулась она пару минут спустя, неся в руках большую книжку в матово-красной обложке с вензелями. Все тот же гугл-переводчик помог понять, что это – книга по тибетской медицине. Продавец на пальцах показала цену, и я, расплатившись, с книгой под мышкой продолжил свой путь к отелю.

– А вот и наш волк-одиночка, – хмыкнул Лама, когда я вошел в лобби. – Что за книжка?