Дикие

— Кэри душит Сильвану… Травка придает силы… Нет, похоже, Кэри собирается с ней вальсировать… Сильвана схватила ее за ремень… Теперь обе упали в грязь… Борьба в жиже… Мы могли бы продавать билеты и делать ставки… Сильвана опять ее повалила… ну и свалка! Наверно, Сильвана ее нокаутирует… Сильвана встает, она как бешеная. Она что-то орет по-итальянски, а Кэри лежит и гогочет… Сильвана топает ногой. С нее хватит. Наверно она идет к воде.

Джонатан быстро спросил:

— А что делает Кэри?

— Идет вдоль реки к Уильям Пенн.

— Пэтти, верни ее. Черт, ты же знаешь, я не могу!

— Ты шутишь! После того, что было у них с Сильваной! Джонатан заорал:

— Она опасна для себя самой и для лагеря. Идите вы все, слышите, все! И верните ее.

Сюзи сказала с вызовом:

— Ты учил нас убивать, а не драться в грязи.

— Верните ее!

Кто ворча, кто смеясь, женщины выбежали в лес под дождь.

Через десять минут Анни вернулась, отряхиваясь от грязи.

— Сюзи и Пэтти идут за ней следом. Мне следовало сторожить, извини, я забыла. С тобой-то все в порядке, Джонатан?

— Да, все хорошо. Я мечтаю вернуться на море. — Море казалось ему другом и противником, вызовом, вечной загадкой, тем, с чем надо было жить и побеждать.

Анни поглядела на него и сказала задумчиво:

— А я мечтаю о снеге. Ты скоро вернешься на море.

— Не раньше, чем кончится этот проклятый период дождей. С морем шутки плохи.

…На берегу реки лучи солнца, пробиваясь сквозь густую зелень, освещали крылья огромных бабочек и павлинов, переливавшиеся всеми цветами радуги, и изумрудные крылья райских птичек, а также забрызганное грязью тело Кэри, которая пробиралась сквозь джунгли, голая, в одних сапогах. Следя за ней, Сюзи думала с усмешкой:

«Интересно, как она будет чувствовать себя на утро».

Пэтти сказала:

— Она страшно поцарапалась.

— Ее не остановишь, Пэтти.

Женщины шли с веревками. Они решили прыгнуть на Кэри сзади, когда представится случай.

На берегу реки было место, где Кэри любила стоять и смотреть на стремнину, прислушиваясь к шуму и шипению воды. Она любила смотреть на ползучие растения, переплетающиеся с желтыми орхидеями, которые отражались в воде. Наконец, Кэри бросилась на свое любимое место и начала петь.

— Надо немедленно что-то делать, а то она вызовет сюда целую армию Пауи, — прошептала Пэтти.

Две женщины стали осторожно приближаться.

Вдруг раздался шум, словно вверху захлопали крылья испуганных птиц. Кэри перестала петь и тупо уставилась перед собой. На заваленном листьями берегу реки лежала большая птица с сине-голубыми перьями. В шею ей вонзилась стрела.

Все женщины сгрудились в темной хижине, дрожа от страха. Спать никто не мог.

Джонатан снова успокаивал их.

— Вы в безопасности, пока не выходите за запретные пределы.

— Но где они начинаются, — прошептала Сильвана.

— Точно не знаю.

— Вот это и страшно.

— Это просто предупреждение, — ответил Джонатан. — Если бы они хотели застрелить Кэри, они бы это сделали и, черт возьми, были бы правы. Птицы не табуированы, может быть, сейчас дух прабабушки ужинает духом птицы. Но убить Кэри в этом районе значило бы его навсегда осквернить.

ПОНЕДЕЛЬНИК, 24 ДЕКАБРЯ 1984 ГОДА

Пробираясь сквозь джунгли за Джонатаном, Пэтти подумала, что не представляла себе подобного кануна Рождества. На минуту внимание ее ослабло, но она отогнала мысли о Питтсбурге. Сейчас нельзя думать о доме, нельзя ни о чем вспоминать. Надо сосредоточиться на преследовании.

Они вышли на охоту, когда Джонатан решил добыть к рождественскому ужину что-нибудь получше жареной крысятины.

Сжимая в руках дубину и нож, Пэтти подняла голову и принюхалась. Хотя обоняние ее заметно улучшилось, она все же не могла улавливать запахи так, как Джонатан.

Впереди Джонатан тихо и осторожно пошел направо. Он приближался к зверю: со стороны моря дул легкий ветерок. Невидимый для Пэтти зверь был, наверное, съедобным. Должно быть, кабан.

Джонатан продвигался вперед. Пэтти следовала за ним в десяти шагах позади. «Если он не остережется, — подумала она, — то достигнет Уильям Пенн». Тут она поняла его намерение. Он двигался вдоль Пенн, чтобы спокойно настичь зверя с наветренной стороны.

Пэтти решила оставаться на своем месте; если кабан почувствует неладное и побежит в ее направлении, она сможет продвинуться вперед и, если повезет, подвести его под прицел ружья Джонатана.

Тут она с ужасом услышала, что кто-то идет слева от нее, идет в сапогах, не стараясь ступать бесшумно.

Пэтти отступила, чтобы спрятаться за сандаловым деревом и застыла. Она увидела одинокого темнокожего солдата в форме.

Пэтти ждала. Может быть, кто-то идет за ним следом. Она сосчитала до тридцати и пошла вперед параллельно солдату. Пока она шла, в ее голове один за другим мелькали вопросы. Идет ли Джонатан по тропе впереди? Спрятался ли он? Ведь все его внимание направлено на проклятого кабана, он не думает о своей безопасности, это — ее задача. Если этот ловкий, простого вида парень заметил Джонатана, будет ли он стрелять? Захочет ли захватить его в плен? Или он…

Тут она увидела, что солдат резко остановился и оглянулся по сторонам. Потом он поднял винтовку.