Дикие

 Его дьявольский смех  рвал не щадя слух, я зажмурился, попытался заткнуть уши. Получилось сделать одной рукой. Вторую поднять с колена не смог.  Что было сил потянул ее к себе и закричал, надрывая связки, чувствуя, как душит горло ледяной ужас. Вместо руки была безобразная бурая когтистая лапа. Сжатая в кулак, она что-то таила в глубине, скрывая от меня пугающую истину. Я стал медленно разжимать потемневшие от засохшей крови мощные пальцы. Один за другим. Пока ладонь не обнажилась полностью. В углублении задубевшей кожи лежал большой глаз. Тонкие кровавые вены свисали между гадких, в липкой крови, скрюченных пальцев. Фиолетовая радужка его играла сеткой столбцов, а расширенный зрачок мертвеца в ней постоянно двигался вправо – влево. Словно искал кого-то. Вот он посмотрел вверх и замер. Нашел! Смотрит на меня. Дожидается. Чего?!

В шее хрустнул первый позвонок. За ним, практически без паузы второй.

Голоден.

Как же я голоден.

Я опять взмолился.

– Маменька! Маменька помоги мне!

Внезапно мутное облако предстало передо мной, и я услышал спасительный маменькин голос.

– Молись Ваня. Молись. Вспомни ту потаённую молитву, что я тебя учила в детстве…

Я начал молится.

Нарты начали сильно скрипеть и трещать от собак стали в разные стороны отлетать кости, отчего они стали сбиваться с бега и разрушаться. Каюр дико кричал захлебываясь от злобы и завывающего ветра. Наконец нарты споткнулись, их сильно подбросило, разваливая на кости трухлявое дерево, истлевшую живую плоть, куски льда. Все превратилось в огромный грохочущий ком, в котором я кувыркаясь и молясь, летел дальше, раздирая одежду и больно раня тело. Наконец все рассыпалось и унеслось дальше грохочущим громом, оставив меня лежать на снегу.

Я лежал и смотрел в черное небо. Звезд было мало, перед глазами медленно витал красный огонек, будто каюр еще продолжал смотреть на меня, но и он погас.

Я закрыл глаза.

Меня скоро нашли, едва живого, в изорванной одежде, почти обмороженного. Я лежал у разрушенной вежи, стены которой кто-то разорвал огромными руками. В руке я сжимал огромный редкостный фиолетовый аметист. Если посмотреть через  него на Луну, то можно увидеть, что словно кто-то мечется в потустороннем мире, пытаясь посмотреть через кристалл на вас своим страшным глазом.