Дикие

Так или иначе, но купание шло своим чередом. Пару раз взвизгнула Мариночка, провалившись ногой в случайную промоину, следом пискнула и Марго, чуть было не зачерпнувшая с водой крупного лягушонка. Смешливо фыркая, они даже побрызгались друг в друга водой. Ни та, ни другая так и не заметили, что из-за ближайших кустов за ними внимательно наблюдают посторонние глаза. Все с той же беспечностью девушки продолжали купание, а, покончив с водными процедурами, выскочили на берег. Выбрав место почище и посуше, разлеглись на теплом осеннем солнце. Забавно, но если в воду они входили еще чужими, стесняясь снимать трусики, то теперь нижнее белье было отважно развешено на ближайших ветках. Стесняться более было некого, а насекомых с клещами они не боялись. Чем и замечательна осень, что ни слепней, ни комаров в лесах почти не остается. Солнце еще дарит тепло, а вот гнуса можно уже не опасаться.

Щурясь на солнце, Марго с полуулыбкой наблюдала, как ее малиновые стринги мирно соседствуют с кружевными трусиками Мариночки. Верно, сюда же они повесили бы и свои бюстгальтеры, но лифчиков девушки не носили принципиально. Грудки у обеих были еще по-девичьи упруги и вниз не смотрели, легко продавливая в платьицах и кофточках аппетитные пуговки сосков. Марго была суше и стройнее, зато Мариночка несколько превосходила ее в росте и могла похвастать отличным южным загаром. Впрочем, на конкурс красоты их бы вряд ли взяли, поскольку до обязательных ста семидесяти сантиметров «в холке» девушки существенно не дотягивали. Тем не менее, определенным успехом у мужчин пользовалась и та и другая.

- Ты куришь? - поинтересовалась Мариночка.

- Вообще-то нет, но… - Марго дотянулась до брошенной на траву сумочки, чуть помешкав, достала пачку сигарет. Это тоже являлось заслугой Стаса, отучившего ее сначала от дешевенькой «Примы», а после и вовсе от любого курева, включая коноплю и «уральское сено-сырец». И все же пачку любимой «Стюардессы» - столь же скверной, сколь и привычной, - Марго по-прежнему таскала с собой. Как раз для таких случаев - чтобы сбросить пар и чуточку развеяться. «Пар» они успели уже сбросить, так что «Стюардесса» должна была сыграть роль своеобразной трубки мира.

Щелкнув зажигалкой, Марго раскурила разом две сигареты. Протянув одну Мариночке, с интересом прищурилась. Любопытно стало - побрезгуют или нет ее подношением. Но Мариночка проверку выдержала, сигарету отважно прикусила крепкими зубками. Девушки затянулись, окутав обнаженные тела сизой вуалью табачного дыма.

- Кстати, и это забери, - Марго перебросила соседке пистолетик.

- Вряд ли он мне понадобится. - Мариночка небрежно ухватила пистолетик за ствол, размахнувшись, швырнула в ручей.

- Не жалко?

- Да нет. Давно собиралась от него избавиться, а сейчас и момент самый подходящий. Я ведь не мокрушница.

- Все равно напрасно. Я бы сохранила. Время на дворе дурное, вдруг, да пригодится.

- Ну, если понадобится ствол, скажи мне. Сумею достать еще.

- Кучеряво живешь, подруга.

- Немножко есть…

Насчет «дурного времени» Марго угодила в яблочко. Во всяком случае, уже через несколько секунд о выброшенном пистолете им пришлось горько пожалеть. Сначала встрепенулась более чуткая Маргарита, а следом за ней приподняла голову Мариночка. Обе девушки торопливо сели, кое-как прикрывшись руками. Пугаться было чего. Из раздвинувшихся кустов с ухмылками выбирались двое обросших нетопырей.

- Сладкая парочка, а, Хван? - рыжеволосый детина пятерней потер щетину на щеках, растянул губы в щербатой улыбке.

- Да уж слаще не бывает. И как раз двое на двое… - мужчина, именуемый Хваном сделал шаг вперед. Рот его кривился в неприятном оскале, глазки масляно поблескивали.

- Чего нужно, уроды! - гаркнула Марго. Изо всех сил она старалась казаться грозной, но у обнаженных женщин это всегда плохо получается. Во всяком случае, двое незнакомцев на окрик молоденькой девицы только ухмыльнулись. Тут требовался иной подход, и Мариночка немедленно прищурилась. Пальцы Хвана украшали синие кольца, и ей это кое о чем говорило. По крайней мере, кое-каких блатных истин за время общения со своим покойным начохраны она успела нахвататься.

А чуть погодя рубаха на тощей груди блатаря распахнулась, и Мариночка рассмотрела характерную татуировку Ильича. Такие профили выкалывали себе либо полные лохи, либо напротив - матерые уркаганы. Объяснялось же все чрезвычайно просто: первые буквы «вождя октябрьской революции» складывались в лаконичное слово «ВОР», что означало семиотику кастовой принадлежности и, конечно же, не дозволялось обычным гражданам. Во всяком случае, кто ни попадя изображать Ленина в таком ракурсе не имел права. Этим следовало воспользоваться, и Мариночка немедленно ринулась в атаку.

- Ты, сявка, кого на груди у себя выколол? Не боишься, что на зоне тебе за такие штучки очко порвут?

- Ишь, ты, спелая какая! - Хван даже восхитился. Пугаться он и не думал. - Да ты никак из Марух будешь?

- А ты никак глухой? Или не слышал, что я сказала?