Дикие

Лицом зарывшись в ухоженную бархотку, полковник на секунду зажмурился. Такого с ним, действительно, еще не случалось. Большинство женщин, которых он знал, вызывали в нем если не брезгливость, то некое чувство отстраненности. Они соглашались лечь с ним в постель, но их не хотелось ни целовать, ни ласкать. В большинстве случаев весь процесс соития укладывался в считанные минуты. Здесь же происходило нечто иное, и, нарочно сдерживая себя, он продолжал мять и гладить ее тело, разгоняя дыхание девушки, выжимая из нее сладостные стоны. Тело Танечки безостановочно вздрагивало, и по ускорившимся движениям он сообразил, что девушка готова принять его. Подхватив ее с пола, он в один миг добрался губами до ее рта. Кажется, она укусила его, но этого он даже не заметил. Ждать далее он просто не мог и потому, спустив свободной рукой штаны, нанес набухшей плотью первый пробный удар. Выискивать точное направление даже не пришлось, - подобно цветку она вся была распахнута, готовясь впустить его по первому зову. И он не вошел в нее, - он утонул в ней, провалившись в глубину, какую трудно было подозревать в столь миниатюрной фигурке. А далее наступил период беспамятства. Он не терял сознания, но исступление, охватившее тело, вытеснило из головы все мало-мальски связные мысли. Танечка что-то нашептывала ему на ухо, аккуратными движениями поворачивала и направляла его. Самое удивительное, что полковник безропотно ей подчинялся. И когда наконец энергия толчками стала покидать его, он почти задохнулся. Жар сменился внезапным холодом, и, прижавшись к девушке, он погрузился в сиюминутный сон. Это тоже происходило с ним впервые, и полковник даже не заметил, как, чуть погодя, Татьяна осторожно выскользнула из-под него, собрав с пола разбросанную одежду, выпорхнула из гостиной.

Лишь спустя несколько минут, он вновь пришел в себя, а, открыв глаза, не сразу сообразил, где он и что с ним. Из ванной до него долетел шум воды и голос что-то напевающей Татьяны. Полковник с кряхтением перевернулся на спину, подрагивающей рукой растер лицо. Наваждение потихоньку спадало, и, поднявшись, он кое-как оправил на себе рубаху, снова натянул штаны. Некоторое время стоял, прислушиваясь к льющейся воде, потом приблизился к столу и, открыв потайное отделение, достал свой любимый «Парабеллум». Привычными движениями навинтил глушитель, неровным шагом двинулся в ванную…

Разумеется, она и не думала запираться. Стояла себе в ванной, энергично намыливая голову. Пена стекала у нее между грудок, хлопьями скапливалась в районе пупка и паха. Смотреть на нее было одно удовольствие, но полковник вновь испугался того, что может не выдержать. Прав был древний философ, говоря, что женщины хороши лишь в гробу и в темноте. В противном случае они становятся опасными.

- Ну что, господин Доктор, нравлюсь? Или требуется еще лечение? - она, конечно же, слышала, как он вошел, но пистолета в его руке не видела. Лицо ее лоснилось от воды - и оттого казалось еще более миловидным. Сухо сглотнув, полковник попросил:

- Повернись, пожалуйста, спиной.

Она не стала спорить, послушно развернулась. Шагнув вперед, он опустился на колени. Сначала поцеловал ее в бедро, потом в ягодицу, а далее скользнул губами по скользкой коже, поднявшись к левой лопатке - к тому самому месту, в которое секундой позже должна была войти пуля…

Такое тело не должно было умирать так рано, но в этом был виноват уже сам полковник. Он совершил ошибку и подпустил Татьяну слишком близко к себе. Между тем, его профессия не предполагала ни любви, ни дружбы. Тот, кто любит, рано или поздно рискует разучиться убивать - стало быть, рискует в свою очередь угодить в список потенциальных покойников. Следовательно, надо было решаться и рвать. Пока не поздно, пока сладкие семена не пустили корней и не дали всходов…

Все произошло быстро, и, конечно же, она не успела ничего понять. Только хихикнула, когда металл глушителя скользнул по коже, поднимаясь от копчика к сердцу. Он нажал на спуск всего раз и вовремя успел поддержать падающее тело. Вода продолжала бурлить, и порции крови окрашивали мыльную пену, безвозвратно уносясь в водосток. Несколько минут полковник смотрел на мертвую Танечку и молчал. Она и теперь продолжала улыбаться - наверное, ликовала дурочка, празднуя одержанную над ним победу. Но в том и крылся подвох, что победа оказалась Пирровой. Своей оглушающей близостью с ним, юная глупышка выиграла лишь один-единственный приз, а именно мгновенную смерть. Большего, к сожалению, полковник ей дать не мог…

Свинтив глушитель, он сунул пистолет в карман. Чуть погодя достал мобильник и набрал номер Тренера.

- Привет, это снова я. Ты уже свободен?

- Да вроде пока не посадили, а что? Какие-то проблемы с банкиром?

- Да нет, с ним как раз полный порядок, Василиса с заданием справилась, мои люди сообщили, что коды уже у них.

- А что с главным сейфом?

- Тут все сложнее. Чтобы открыть этот сундук, нужны либо ключи сразу трех директоров либо…

- Наша ломовая технология. Я тебя понял, не продолжай… Как Василиса вела себя? Не брыкалась?