Дикие девушки

Утром она пошла к Беду и спросила, не знает ли он, что люди делают с духами — люди в деревнях.

Он подумал.

— Думаю, если где-то есть духи, они туда не ходят. Или уходят оттуда. Что за дух?

— Непогребенный.

Бед скорчил мину.

— Люди уходят прочь, — твердо сказал он.

— А если дух следует за ними?

Бед поднял руки.

— Я не знаю! Наверное, жрец-йегуг сделал бы что-нибудь. Какое-нибудь заклинание. Йегуг про такие вещи все знает. Здешние жрецы, люди храма, они ничего не знают, кроме своих танцев, песен и бла-бла-бла. А в чем дело? Это Мал?

— Да.

Он снова скорчил мину.

— Бедная малышка, — сказал он. Потом просветлел: — Может, было бы хорошо, если б она покинула дом.

Миновало несколько дней. Мал лихорадило, она не спала, каждую ночь слыша плач духа, или страшась услышать его. Мод проводила ночи с нею, а Бела не возражал. Но как-то вечером, придя домой, он какое-то время говорил с Ало, а потом братья явились в ханан. Там были Хехум и Ната с детьми. Братья отослали детей и попросили прийти Мод. Мал осталась в своей комнате.

— Рало тен Бал хочет Мал в жены, — сказал Ало. Он смотрел на Мод, предвосхищая то, что она могла сказать. — Мы сказали, что она слишком молода и чувствует себя нехорошо. Он говорит, что не станет спать с ней, пока ей не стукнет пятнадцать. Он будет присматривать за ней со всем вниманием. Он хочет жениться на ней немедленно, чтобы никто другой за нее с ним не соперничал.

— И тем сбить ее цену, — сказала Ната с необычной резкостью. Она сама была объектом такой аукционной войны, отчего Белены чуть не разорились, чтобы только купить ее.

— Цена, которую теперь предлагают Балы, не может равняться ни с каким Домом в Городе, — рассудительно сказал Ало. — Видя, что мы будем не согласны, они сразу предложили то, что могут предложить и добавили сверху. Это самое большое предложение за невесту, я о таком и не слыхивал. Гораздо больше твоего, Ната. — Он со странной улыбкой посмотрел на свою жену, с полугордостью-полустыдом, печально и глубоко. Потом он взглянул на мать и на Мод. — Она предлагают нам все поля Нуйлы. Их западные сады. Пять домов Корней на Пристенной улице. И подарки — драгоценности, тонкие одежды, золото. — Он опустил голову. — Нам невозможно отказать, — сказал он.

— Мы станем почти так же богаты, как были когда-то, — сказал Бела.

— Почти так же богаты, как Балы, — сказал Ало, все с той же грустной улыбкой. — Они думали, мы станем торговаться. Это было почти смешно. Каждый раз, когда я начинал говорить, старый Лохо тен Бал подымал руку, останавливая меня, и еще что-нибудь добавлял к предложению! — он взглянул на Белу, который кивнул и засмеялся.

— Вы поговорили с Туджу? — спросила Мод.

— Да, — ответил Бела.

— Она согласна?

Вопрос был не нужен. Бела кивнул.

— Рало не станет плохо обращаться с твоей сестрой, Мод, — серьезно сказал Ало. — Особенно, когда уплатит за нее такую высокую цену. Он будет относиться к ней, как к золотой статуе. И все они будут. Он просто болен от страсти к ней. Я никогда не видел такого обезумевшего от любви человека. Это странно, он едва видел ее, и то только на твоей свадьбе. Но он зачарован.

— Он хочет жениться на ней прямо сейчас? — спросила Ната.

— Да. Но он не хочет притрагиваться к ней, пока ей не будет пятнадцать. Если мы попросим, он пообещает вообще к ней никогда не притрагиваться!

— Обещать легко, — сказала Ната.

— Если он ляжет с нею, это ее не убьет, — сказал Бела. — Это может быть даже хорошо для нее. Она испортилась здесь. Ты портишь ее, Мод. Муж в ее постели может быть тем, что ей нужно.

— Но… этот человек… — сказала Мод, во рту было сухо, в ушах звенело.

— Рало сам слегка испорченный. Но ничего плохого в нем нет.

— Он…

Она закусила губу. Она не могла выговорить слова.

Бела не дал ей вернуться, чтобы подобрать ребенка, тыча в нее мечом, волоча за руку, Мал плакала и спотыкалась, бредя за ними в пыли вверх по крутой горе среди деревьев.

Они все сидели молча в неуютной тишине.

— Итак, — сказал Ало, чуть громче нужного, — будет еще свадьба.

— Когда?

— Перед Жертвоприношением.

Снова воцарилось молчание.

— Мы не предполагаем, что Мал будет нанесен какой-нибудь вред, — сказал Ало, обращаясь к Мод. — Будь в этом уверена, Мод. И расскажи это ей.

Они сидела, не в силах ни шевельнуться, ни заговорить.

— Ни к одной из вас ни разу не отнеслись плохо! — обиженно сказал Бела, словно отвечая на обвинение. Мать нахмурилась на него и поцокала языком. Он покраснел и заерзал.

— Пойди, поговори с сестрой, Мод, — сказала Хехум. Мод встала, видя, что стены, гобелены и лица вокруг стали вдруг маленькими, яркими, посверкивая огоньками. Она медленно двинулась и остановилась в дверях.

— Я не та, кто ей скажет, — сказала она, слыша свой голос словно издалека.

— Тогда приведи ее сюда, — сказал Ало.

Она кивнула, но вдруг стены закружились вокруг нее и, вытянув руку, чтобы найти опору, она упала в полуобмороке.

Бела подошел к ней и поднял на руки.

— Лисичка, лисичка моя, — бормотал он. Она слышала, как он гневно сказал Ало: «Чем скорее, тем лучше».