Дикие дни

За восемь с лишним часов общения с Наутилиным и Чипизубовым, даже не забираясь к ним в головы и не вороша их память, я понял всю их подноготную. Разумеется, они не все мне говорили. Разумеется, в чем-то они лукавили. Само собой, они брали на себя часть обязательств, будучи уверены, что им не придется их выполнять. Но ведь все это нормально для переговорного процесса. Так ведь? Главное, я понял, что ко мне они относились в высшей степени серьезно. Я нужен был им именно как союзник, а не в качестве разменной фигуры, которой, особо не задумываясь, можно пожертвовать. По крайней мере, для осуществления их ближайших планов им нужно было, чтобы я был на их стороне. А это означало, что у меня тоже было время для того, чтобы привести в порядок собственные дела.

– Да, а что насчет проекта «Джокер»? – спросил уже в самом конце разговора Наутилин. – Видите ли, я являюсь одним из его кураторов.

– Мы его закрыли, – ответил я. – Доктор Иволгин все это время дурачил вас, выдавая фиктивную информацию о своих якобы исследованиях.

Левая бровь генерал удивленно изогнулась.

– Это точно?

– Абсолютно.

– Ну, значит, придется разобраться с теми, кто визировал его отчеты. А что с дикими?

– Они больше не дикие.

И тут я осторожно ковырнул память Наутилина. Как я и ожидал, ему ничего не было известно о Темноте в подвале пансионата номер тридцать два.

Никаких документов по итогам встречи мы подписывать не стали. Крепче любых подписей нас связывало общее знание о судьбе спин-протектора.

Расставались мы почти как старые друзья. Долго жали друг другу руки, улыбались и говорили, что в ближайшее время нужно непременно снова встретиться, чтобы продолжить и развить взаимовыгодные контакты.

В целом я остался доволен результатами встречи. Это была не окончательная и безоговорочная победа над силами зла, к которой я, собственно, и не стремился, но, тем не менее, шаг, а может быть, и два в нужном направлении.

Соломон тоже со мной согласился, когда я ему обо всем рассказал. Когда я вернулся, он уже был в пансионате. Вместе с ним прибыла группа из убежища в Студельках.

Нужно было доставить в пансионат еще несколько групп, которые пока даже не знали о том, что произошло. Этим должны были заняться Димон и его команда воплощенных.

В пансионате работа шла полным ходом. Люди обживали новую территорию. Распределяли спальни. Выбирали помещения для общего пользования: столовая, учебные классы, лекторий, ну и, конечно же, библиотека. По первому времени все вокруг казалось им непривычным. Самое главное, они все еще не могли поверить в то, что здесь они ни от кого не прячутся, а просто живут. Здесь на них никто не станет охотиться.

Прибыли охранники из сорок пятого пансионата. Вопреки подозрениям Шаркова, я не промывал им мозги и не делал никаких установок. Они сами сделали свой выбор – решили остаться с нами. А вместе с ними объявились Дживз и Арчи. Чему я был просто несказанно рад. Без этих двух по-английски незаменимых помощников я чувствовал себя как без одной руки. Они уже позаботились о том, чтобы выбрать для меня подходящее жилье, похожее на то, что было в сорок пятом пансионате, и, благо вкусы мои были им хорошо известны, занялись его обустройством.

Я вошел в свой новый кабинет и сел за письменный стол. На столе уже стоял компьютер. Должно быть, бывшие спецагенты притащили его из лаборатории.

За окном сияло солнце и серебрился снег. Группа людей стояла возле высокой голубой ели, росшей неподалеку от главного входа. Возбужденно размахивая руками, люди что-то оживленно обсуждали. Я услышал только два слова: «Новый год».

В самом деле, скоро Новый год. И новые обитатели пансионата уже думали о том, как мы его будем встречать.

Я невольно улыбнулся, представив хоровод вокруг заснеженной елки. Я понятия не имел, как встречают Новый год. Хоровод вокруг елки – это было все, что я помнил об этом празднике. Для меня ведь это тоже был первый Новый год на свободе.

Я включил компьютер. И пока по экрану бежала информация о процессе загрузки, я подумал о том, чего никому не сказал. Ни Наутилину, Ни Чипизубову, ни Шаркову, ни Соломону. И, наверное, никогда никому не скажу. Мне известно, почему спин-протектор развернул беспрецедентную в наше время охоту на альтеров. Дело в том, что он сам был альтером.

Да, да, да – звучит дико. Но, тем не менее, так оно и есть. Он был альтером, абсолютно лишенным каких бы то ни было способностей. В его крови даже не вырабатывалась М-сыворотка, поэтому ни о каком присущем альтерам долголетии не могло быть и речи. Игра генов. Такое крайне редко, но все же случается.

Будущий спин-протектор в детстве был слабым, болезненным, крайне неуверенным в себе ребенком. Что же в таком случае делало его альтером? Жажда крови, периодически начинавшая сжигать его изнутри.