Дикие дни

– Ну, это, вроде как, тоже подразделение «Ф». Только маленький такой, секретный подотдельчик, о котором мало кому известно. В нашей работе всегда так: чем секретнее группа – тем меньше у нее командиров. Меня это устраивает. Не люблю, когда все кому не лень на мозги капают.

– Кто тебе предложил стать Охотником?

– Как-то после тренировки командир взвода сказал, что со мной хочет поговорить какой-то высокопоставленный военный, и проводил меня в кабинет. Там сидел мужик в парадной форме КВБ, с полковничьими погонами и здоровенной орденской планкой на груди. С первого взгляда было понятно, что все это – парадный китель, погоны, ордена, – ненастоящее. Но мне-то что за дело? Мне сказали: слушай. Я слушаю. «Полковник» рассказал мне о проекте «Джокер» и предложил принять в нем участие. Особо подчеркнув, что никаких командиров там надо мной не будет. Но ежели что не так… – Охотник поднял подбородок. Острый, выпирающий кадык дернулся вверх-вниз. – Он предложил мне подумать, но я сразу согласился.

– Потом ты встречал этого человека?

– Нет, ни разу.

– Из твоего взвода кого-то еще взяли в Охотники?

– Нет.

– А предложения кому-то делали?

– Откуда я знаю, – Охотник пожал плечами. – Это же не баскетбольная команда, а подразделение «Ф». Мы даже имен друг друга не знаем. Только клички.

– Какая у тебя была кличка?

– Вервольф.

– То есть оборотень.

– Не, Вервольф.

– Разве это не одно и то же?

– Мне без разницы. Но у меня была кликуха Вервольф.

– Почему именно тебе предложили стать Охотником?

– Да потому, что этих тварей, – Охотник кивнул на дикого, – выдрессировать невозможно. Их нужно ломать. Так, чтобы они задницей чуяли, кто тут главный. А это у меня всегда хорошо получалось.

– И что потом?

– Меня отправили на базу проекта «Джокер».

– Где она находится?

– В Подмосковье. Пансионат номер тридцать два.

– Рассказывай дальше.

– Что?

– Чем вы там занимались?

– Ну, сначала нам только показали диких. В клетках. Как они там разных зверьков, кошек, кроликов, нутрий живьем жрут. Потом начали читать лекции. Профессора в белых халатах рассказывали нам, что собой представляют дикие, говорили об особенностях их поведения, о том, на что они способны, что они любят, а чего нет, что едят, чего боятся… Это было что-то вроде вводного курса. Потом перешли непосредственно к работе с альтерами…

– Сколько всего вас там?

– Охотников?

– Да.

– В самом начале было больше двадцати. Пятеро пропали, когда мы еще лекции слушали. Сколько сейчас осталось, понятия не имею. После того, как началась работа с дикими, каждый занимался отдельно. Помнится, прошел слушок, что одного из кандидатов в Охотники дикие загрызли.

– Одиннадцать, – отчетливо произнес вдруг Федор.

– Что ты сказал? – удивленно посмотрел на дикого Мастер.

– В пансионате одиннадцать Охотников, – сказал Федор.

– Откуда ты знаешь?

– Я умею считать.

– Ты видел всех Охотников? Знаешь их в лицо?

– Не видел и не знаю, – Федор наклонил патлатую голову и по-волчьи тряхнул ею. – Но мы слышим друг друга.

– Вы?.. В смысле… Те, кого называют дикими?

– Да, – снова мотнул головой Федор. – Те, кто находятся в лаборатории, еще не умеют слышать. А те, что в стаях – слышат друг друга. И тех, кто в других стаях, тоже слышат. Когда мы все в пансионате. Когда мы в лесу, я слышу только свою стаю. И они меня слышат. Это только он, дурак, – дикий рыкнул на Охотника, – считает, что мы воем общаемся друг с другом.

– Так мне сказали ученые, – ответил на обвинение Охотник.

– А ты, дурак, всему веришь, что тебе говорят, – рассмеялся Федор.

– Может, вам лучше его допросить, – предложил Охотник Мастеру.

– До него тоже дело дойдет… Хотя, послушай-ка, Федор.

– Слушаю.

– Ты меня сейчас слышишь? Ну, так, как свою стаю?

Федор наклонил голову, будто и в самом деле прислушивался.

– Нет.

Мастер улыбнулся и провел пальцем по лбу.

– А сейчас?

– Сейчас – слышу! – радостно воскликнул Федор. – Ты сказал!..

– Т-с-с, – приложил палец к губам Мастер. – Это только между нами.

– Ага, – счастливо кивнул Федор. – Понял.

– Итак, – снова обратился Мастер к Охотнику. – Вы начал тренироваться со стаей.