Дикие грехи

– Да, и тебе на будущее, большой мальчик: знай, я никогда не прошу. – У всех альф был пунктик насчёт просьб, особенно, когда это касалось их пары, и Тарин хотела, чтобы Трей знал, что она этого делать не собирается. – Не сочти это вызовом, потому как это не так. Просто это то, чего я никогда не делаю.

Трею не нужно было спрашивать о причине. Просьба означало бы, что она полностью сдалась, отдалась в полное подчинение, а Тарин не готова была это сделать ни для кого. Он понимал её нежелание стать полностью уязвимой для другого человека.

– Теперь, когда мы выяснили это, – он обвил её руками, положив ладони на попку, – я спрошу… думаешь нам удалось одурачить их?

– Думаю, большинству из них будет нелегко принять, что я заблуждалась на счёт Джои, но они не смогут отрицать того, что они видели. – Или того, что они думали, что видели. Сейчас она поняла, что если бы они не сделали всё именно так, никто бы не купился на представление. – Я не думаю, что кто-либо из них верит, что мы это спланировали. Скорее всего, они задаются вопросом, было ли это неконтролируемой страстью или чем-то ещё.

Трей кивнул.

– Они могут задаться вопросом, зачем тебе понадобилось лгать об этом, но додуматься, зачем это нужно было бы мне, они не смогут.

У Тарин перехватило дыхание, когда он склонил голову набок и его глаза превратились в волчьи. Его взгляд был прикован к её плечу, и она точно знала, из-за чего его волк рвался на свободу.

Она должна была сдержаться и не вздрогнуть, когда Трей угрожающе зарычал. Если бы Тарин – женщина, которую его волк считал своей – выказала малейший намёк на страх перед ним, это бы оскорбило и разозлило его. Его контроль уже был на грани.

Понимая, в чём нуждается зверь и чего хочет, Тарин сказала Трею:

– Сделай это.

Он не колебался. Просто наклонил голову и сильно укусил Тарин поверх метки Роско, посасывая и облизывая кожу, закрывая чужую метку своей.

Когда он поднял голову, на неё смотрел снова Трей. Очевидно, его волк был достаточно удовлетворен, пожелав отступить.

Трей не был удивлён ревнивой реакцией своего волка при виде исчезающей метки другого волка на теле Тарин, но был удивлен, что она удовлетворила главную потребность его зверя – заменить чужую метку своей. Он поступил так же, как Роско, резко вцепившись зубами в её плечо.

– Ты не сопротивлялась, – сказал он, зная, что выглядит немного озадаченным. Трей не ожидал, что Тарин, не способная перекидываться, поймёт, насколько трудно управлять инстинктом зверя, когда тот находится так близко к выходу из-под контроля, как волк Трея.

Тарин вздохнула.

– Ты и я не так уж и отличаемся, когда дело касается наших волков. Моя волчица постоянно проявляет себя, она не понимает, почему заперта. Её расстраивает пребывание в ловушке, и всё это раздражение подпитывает её дух и делает дерзкой и испытывающей. И этот дерзкий, испытывающий дух постоянно влияет на меня, навязывая её желания и потребности – только так она может проявить себя. Так что я понимаю больше, чем ты думаешь, о том, каково тебе, когда твой волк так близко к появлению. Не то чтобы я всегда буду успокаивать его, будет лучше, если ты уяснишь себе это сейчас. Но я и она – мы обе знаем, когда лучше отступить, а когда надавить.

Это было то, что могла сделать только истинная альфа. Трей обнаружил, что уважает Тарин Уорнер, а это касалось отнюдь немногих.

– Было бы не так забано, если бы ты делала это со мной или моим волком всё время. – Он резко повернул голову, когда одна из женщин заговорила.

– Тарин, мы могли бы поговорить наедине?

Тарин догадалась, что Шайя считала, она будет мыслить яснее вдали от Трея. Она уже было хотела ответить, когда Ричи похлопал Шайю по плечу.

– Плохая идея становиться между парой, – сказал он ей. – Особенно, когда они только что заклеймили друг друга.

– Но они не могут… – она замолкла, не договорив, и Тарин знала почему. Приехал её отец.

Как только Лэнс Уорнер обнаружил, где она, он направился к ней, сжав кулаки. Его взгляд метнулся от Тарин к Трею.

– Что, чёрт возьми, это всё значит? – Затем он увидел метку на её шее и выпучил глаза.

– Я нашла свою вторую половинку, – заявила она ровным голосом.

– Свою половинку? – небрежно повторил он. – О чём, чёрт возьми, ты говоришь, девочка?

– Ты не рад за меня, дорогой папочка? И почему я не удивляюсь?

Лэнс пристально посмотрел на Трея.

– Отпусти мою дочь, – в его голосе улавливалась лёгкая дрожь, выдающая нервозность.

– Этого не произойдёт.

– Какую игру ты затеял? Мы все знаем, что она не твоя пара. Что бы ты да связался с латентной?

– Осторожней, – предупредил Трей обманчиво снисходительным голосом, не одобряя оскорбительный тон, которым Лэнс говорил о Тарин.

– Хочешь обменять её на мои земли?

Трей рассмеялся, и это был неприятный звук.

– Если бы я хотел твои территории, то бросил бы тебе вызов как альфа альфе. И поверь, я бы выиграл.

– Ну, если речь идёт не о территории, тогда что, чёрт возьми, всё это значит?

– Э-э, альфа, – начал Ричи, – мы все только что видели, что произошло. Было похоже на то, что истинная пара нашла друг друга.