Дикие грехи

– Немного похоже на людей в социальных сетях, которые жаждут иметь огромный список друзей?

– Именно. Другие хотят убедиться, что если им когда-нибудь, в случае необходимости, придется просить о любой помощи – они ее получат. А есть такие, которым нравиться хвастаться всеми важными и влиятельными людьми, которых они знают – любят бросаться именами в разговорах и заявлять, что этот человек их близкий знакомый, чтобы казаться более важными для других.

Трей скрестил руки на груди.

– То есть, по сути, твой отец хочет злоупотреблять моим именем, чтобы удержать других от нападения на него и, возможно, даже обратиться ко мне за защитой?

– Ага.

– Наглый урод. Основной союз – да, конечно. Но право использовать меня на уровне защиты? Ну уж нет.

После того, как он относился к Тарин, ему повезло, что он вообще дышит.

– Вся суть женитьбы на мне – это возможность заключить союз с моим отцом. Тот факт, что он засранец, не должен стать на пути твоего большого плана.

Да, но Трей не мог согласиться на этот союз и не чувствовать, будто он предает свою пару. Одному богу известно, он достаточно ее обидел.

– Ретт сказал, что еще некоторые Альфы хотят обсудить вероятность союза. Может, мне твой отец будет вовсе не нужен.

– Он тебе никогда не был нужен, тебе не нужна была эта женитьба, – заявил Кирк.

– Тоже верно, – сказала Сельма, скрестив руки на груди, подчеркивая этим свое декольте. – Ей тут не место.

– Ни одному члену семейства Уорнер здесь никогда не будет места.

Тарин покачала головой.

– Это уже так устарело.

– Не так ли Хоуп? – налегала Сельма, игнорируя Тарин.

Хоуп сглотнула и кивнула:

– Тебе тут не место.

– Почему ты нас не слушаешь, Трей? – спросил Кирк, и казалось, он действительно был в замешательстве. – Даррил никогда не доведет дело до боя – тебе бы следовало знать.

– Сынок, почему тебе просто не успокоиться, – сказал Брок.

– Ты хочешь сказать, что поддерживаешь её присутствие здесь? Согласен с тем, что рядом с нами Уорнер?

Брок вздохнул:

– Нет, я этого не поддерживаю, и я не думаю, что мы получим какую-то выгоду от ее пребывания у нас. Но, как бы там ни было, мы не оспариваем решения нашего Альфы, ты же знаешь.

Кирк резко встал и вышел из комнаты. Сельма и Хоуп последовали за ним.

– Отсутствие поддержки с их стороны совсем не шокирует, – сказал Данте, пожимая плечами, как если бы их слова ничего не значили.

Трей согласно кивнул затем встал между раскачивающимися ногами Тарин и притянул ее вплотную к себе.

– Уверена, что не против моей встречи с твоим отцом для обсуждения союза?

– Ты правда думаешь, что я бы молчала, если бы была против?

Он улыбнулся.

– Это точно. Хорошо, Ретт, организуй встречу в эти выходные где-то на нейтральной территории.

– Ты ведь знаешь, что я тоже иду, да? – сказала Тарин. Увидев, что он собирается спорить, она приложила к его губам указательный палец. – Я ничего не имею против твоих разглагольствований, можешь ворчать сколько тебе угодно, но ты должен понимать, что я проигнорирую каждое твое слово и все равно буду там присутствовать. Любая Альфа-пара должна быть вместе на встрече с другим Альфа, и ты это знаешь.

Он прикусил ей палец и она, нахмурившись, резко его убрала.

– Это не обыкновенный Альфа. Это полный кретин и ублюдок, который всю жизнь вел себя с тобой по-свински.

– Я вообще не понимаю, почему ты хочешь находиться с ним в одной комнате после того, как он тебя сторонился из-за твоей латентности, – сказал Райан явно защитным тоном.

Глядя на их сочувствующие лица, Тарин вздохнула.

– Я так понимаю, что вы все знаете о моих взаимоотношениях с отцом – или точнее, об их отсутствии.

Ретт указал на Маркуса:

– Это он нам все рассказал.

– Только потому, что вы все считали, будто она "золотая девочка" Уорнера. Его отношение к дочери никак нельзя назвать золотым.

– Именно поэтому я не хочу, чтоб ты находилась рядом с ним, – сказал Трей. Его волк был с ним полностью согласен.

Она сладко улыбнулась и провела ногтями по его горлу.

– Как мило, но это всё равно ничего не меняет.

Опять он хотел ей возразить, хотел защитить от вреда так же сильно, как этого жаждал его волк, но теперь, когда Трей узнал больше о Тарин, он понимал: от того, как он сейчас поведёт себя, зависит очень многое.

На протяжении всей ее жизни люди считали, что имеют право обижать ее и относиться неуважительно. Если мужчина, с которым она связанна, поступит так же, это ее очень глубоко ранит.

Даже его волк понимал, что это часть его работы, как защитника – оберегать ее эмоционально, а именно это он пока не особо хорошо делал.

Поэтому, тяжело вздыхая, он кивнул и не подал виду, что ее лучезарная улыбка как-то на него подействовала.

– Приятно видеть, как ты начинаешь понимать, что у меня железная воля. – Увидев лицо Доминика, сжавшееся в агонии – явный признак того, что сдерживание, очевидно, убивало его, она устало вздохнула. – Каким бы извращённым ни был твой комментарий, давай, избавься от него.

Доминик невинно пожал плечами.