Дикие гуси

— И правда, я об этом не подумала! Знаешь, пронюхай он об этом, его, скорее бы всего, инфаркт трахнул: два, по моей милости, у него уже было. И стала бы я богатой наследницей: по его рассказам, он включил меня в завещание вместе с родственниками. На очень кругленькую сумму, между прочим!

— Все равно не получила бы ты этих денег! — упрямилась Юлька. — Тогда бы тебя пристрелили старичковы родственники! Или наняли бы таких же амбалов. Запомни: большие деньги липнут только к еще большим!

— Да ну их на фиг! — махнула рукой Линка. — Заработаем свои. А машину он все-таки у меня забрал! — вспомнила она, — На время, в виде наказания!

— Не жалей, подруга! — Юлька прижалась к ней. — Будут у нас еще машины, верю — будут! Мы же такие молодые!

— Эх, старость, конечно — не радость, но и молодость такая гадость! Ну, ладно, будем надеяться на лучшее, давай мои чемоданы переберем!

За этим занятием их и застали трое новобранцев — Шнифт, Батон и Болт, которые, по закрепленному вчера вечером водкой «Довгань» договору именовались теперь Толиком, Лешкой и Юрой. Ну, пусть их называют так девчата, нам, я думаю, привычнее уже — по кличкам, так как ни одного доброго дела за ними еще не числилось, а коммунистический доперестроечный лозунг, как известно, гласил: «Имя крепи делами своими!»

— Все в полном порядке! — Болт шлепнул на стол увесистую пачку денег, — Мы без хазы, зато с бабками! Но если бы не Толян с Лехой…

Что правда, то правда — Шнифт и Батон ему здорово помогли в расчетах с бывшим колхозом. Дом-то у Казанцова Юрия, то бишь — Болта, по условиям Устава приняли, а вот рассчитаться с ним пообещали в будущем тысячелетии — ну так почти везде делается: или правление потом поменяется, или колхозник помрет.

Здесь-то на сцену и вывалились Шнифт и Батон в своих импозантных костюмчиках «только вчера из магазина». Они представились корреспондентами краевой газеты, и попросили работников администрации правления ознакомить их с проблемой получения зарплаты членами АО, а также расчетами за землю и доплату в конце года. Интервью, тут же, не сходя с места, решили взять у первого попавшегося жителя пригорода, живущего на бывшей колхозной земле. И естественно, «первым попавшимся» оказался Болт…

Получение денег в кассе АО много времени не отняло, а «корреспонденты», пообещав правленцам вместо проблемной написать статью о передовиках жатвы, испарились вместе с Болтом.

За его участок колхоз заплатил двадцать миллионов.

— Тысяча баксов за пальто! — Лина выложила на стол пластиковый сверток.

Последней примчалась Инеска и принесла восемьсот долларов — арендную годовую плату за квартиру.

— Можно было тысячу — не стала торговаться! — сказала эдак небрежно, вроде каждый день приносила по столько.

Айса разбудили их голоса — он продрал глаза, оделся и вышел в общую комнату. Юлька, завидев его, что-то шепнула Инеске.

— Айс, иди сюда! — Инеска сказала это так, будто он десять минут назад позвонил во входную дверь. — Будем подсчитывать наши капиталы!

Всего, со вчерашними остатками, получилось около двадцати девяти миллионов.

— Ого! — Шнифт почесал в затылке, — Да этого хватит, чтобы открыть свое небольшое дело!

— А что, это идея, над которой следует поразмыслить! — загорелся Айс. — Гадом будет Гарик, если не поможет! Ладно, в Сочи разберемся! Теперь бы решить, кому доверить деньги на сохранение?

После некоторого совещания постановили отдать их Батону — как самому сильному. Услышав общее решение, он даже побледнел от волнения.

— Ребята, мне нельзя, я срок мотал!

— А кто здесь не мотал? — вызверился было на него Шнифт и сник, наткнувшись на испытующий и насмешливый одновременно взгляд Лины.

— А мне кто-то совсем недавно напевал о работе с ювелирными изделиями!

— Из-за них, проклятых, и сел! — с тяжелым вздохом Шнифт опустился на стул, с которого было подскочил.

— Послушайте, ребята, поезд на Адлер отправляется в час ночи, билеты можно хоть сейчас заказать по телефону. У нас в запасе, — Айс взглянул на «Ориент», — почти семь часов. А что если нам посидеть перед дорожкой за бутылочкой шампанского и рассказать друг дружке о своей жизни? Вспомнить самое главное, из-за чего жизнь повернулась какой-то другой гранью — плохой или хорошей! Ну как, годится предложение?

— Исповедь, значит? А ты у нас, получается, за священника будешь? — Шнифт насмешливо смерил Айса взглядом, — Да ко мне ни один опер на допросе еще в душу не заглядывал, а ты хочешь, чтобы я тебе ее, как портянку вывернул?

Айс с сожалением посмотрел на него.

— Дурак ты, Толик! — вмешалась Лина. — Вот скажи мне, за что тебя посадили?

— Да ни за что! — буркнул Шнифт, уже отходя и в душе сожалея, что «отвязался» на Айса — неплохого, в общем-то, парня, — Я и прокурору так заявил на суде!

— А жалобу писал на несправедливый срок?

— Кассацию, что ли? Конечно, писал, и не одну даже! Да без толку все это, ни одна крыса канцелярская не поняла меня!

— А тебе хотелось бы, чтобы тебя выслушали и поняли?

Шнифт уже просек, куда клонит эта хитрая девчонка.

— Можно подумать — вы меня поймете!