Дикие гуси

На следующий день слух по городу пошел: из фирмы, торгующей драгоценностями, смылся один из специалистов, прихватив с собой полный кейс с побрякушками. Объявили всесоюзный розыск на него и возможных подельников. Ну, мне оно как-то — мимо ушей, мало ли их, бегунов, в наше время?

Часы и ожерелье в бардачок пока забросил — пусть лежат до лучших времен, а сам езжу-колесю на своей тачке по городу. И, как назло, ни одной шабашки «на дальняк». Только через дня три чую: смердеть моя машина начала — ну чистый покойник! Долго салон обыскивал, пока в багажник не заглянул. А там толстяк какой-то лежит, весь уже позеленел и распух: жарища-то на улице адская! Тут друзья-таксисты подскочили, кто-то в ментовку звякнул… Покойник тем самым «сбежавшим» специалистом и оказался. А часики и ожерелье — из его кейса… На суде меня и слушать никто не стал: покойничек — вот он, улики налицо. Правда, долго выбивали из меня остальные цацки, но, не добившись ничего, оставили на потом.

А потом меня выкупили, прямо с этапа, и я попал в другую зону — Карабахскую. Но это уже другой базар!

Шнифт выбил из пачки «Приму» и жадно затянулся.

— А что же с той девушкой — с четвертого курса, на которой ты жениться собирался? — Инеску, кроме Толиковой, заинтересовала и женская судьба.

— А это ты у моего лучшего корефана спроси! — кивнул Шнифт на Батона. — Я уже в то время на зоне был и всех подробностей не знаю. Знаю только одно: из-за нее он и сел на нары!

— Что? — ахнула женская половина в один голос…

Глава 8 Колбасный сейф

— То, что слышали! — ухмыльнулся Батон, — Мы с Толяном дружим еще со школы: квартиры наши в одном подъезде, с шестого класса — за одной партой, в восьмом — втрескались в одну и ту же девчонку и почистили друг другу зубы кулаками. Но она нас быстро примирила: из девятого класса прямиком выскочила замуж за представителя французской фирмы и укатила во Францию! Тогда мы переключились на футбол и по выходе из школы имели каждый по кандидату в мастера спорта, а Толик — в придачу еще и варикозное расширение вен на левой ноге. Ну, я после ушел в штангисты: очень мне «качки» пришлись по душе, а Толик пошел слесарить в таксопарк и через несколько лет сел за баранку. Я к тому времени уже выступал за сборную края — соревнования, олимпиады, поездки по России… Один раз даже в Румынии побывал. За всеми этими хлопотами было уже, конечно, не до шастанья по дискотекам и чужим садам да огородам, но встречались частенько — за бутылочкой «сухаря» в каком-нибудь уютном кафе. А потом ему и вовсе не до меня стало: появилась эта длинноногая Янка, не то польская русачка, не то обрусевшая полячка, но красивая, зараза! А познакомились они классно… Рассказать? — обернулся Батон к Шнифту. Тот кивнул — валяй, мол!

— Это случилось, опять же, вечером. Я «качался» с товарищами по команде в нашем клубе перед ответственным выступлением в Минске, а Толик развозил пассажиров по всяким злачным местам города: пятница была, и многих съедал соблазн «оттянуться» перед выходными. У него этот день считался шабашным: клиенты платили, глядя не на счетчик, а на сотрудниц, которых «сняли» в конце укороченного рабочего дня. А может, рисовались перед ними! В общем, проезжал Толик мимо одной престижной кафешки, вдруг из нее вываливается компания: двое грузин под ручки тянут симпатичную длинноногую девчонку — пьяную вдрабадан, — а она, хоть и упирается, но довольно-таки безвольно: куда ей против двух здоровых мужиков! Увидали эти грузины тачку и машут Толику: давай, мол, шеф, подгребай! Тот подъехал. Запихнули они девицу на заднее сиденье и суют ему сто штук — кати за город, на природу! А та дурочка — пьянь-пьянью, но когда услышала про «природу», забрыкалась, что твоя скаковая лошадь перед стартом.