«Дикие гуси» убивают на рассвете: Тайная война против Африки.

Однако поле деятельности подрывных служб империализма отнюдь не ограничивается Африкой. Сегодня политика международного терроризма, принятая на вооружение империализмом, приобрела поистине глобальные масштабы. Совершенно очевидно, что эскалация действий ЮАР против суверенной Анголы имеет прямую связь с возросшей агрессивностью международного, в первую очередь американского, империализма, с беззакониями, чинимыми им в отношении народов Гренады и других страп. Те же зловещие силы, которые сотрудничают с расистами и кровавыми диктатурами в Африке, направляют действия контрреволюционных сил в Никарагуа, участвуют в карательных операциях против сальвадорских патриотов. Они — соучастники чудовищных преступлений израильской военщины па Ближнем Востоке. Доказана их причастность к сепаратистским мятежам на западе и на северо-востоке Индии. А разве не они являются подлинными вдохновителями «необъявленной войпы» против Афганистана, разве не они поддерживают кампучийскую реакцию?

В. Сиденко

Но продолжается и растет сопротивление освободившихся народов этой преступной, террористической политике империалистов США и их союзников. И в этой борьбе, можно не сомневаться, успех будет на стороне сил свободы и прогресса.

УБИЙЦЫПОЛУЧАЮТНАЛИЧНЫМИ

Посмотрев американский фильм о наемниках или прочитав книгу на ту же тему, обыватель на Западе думает, что эти «честные и решительные парни» рискуют жизнью не ради наживы, а ради восстановления справедливости и за свое благородное дело получают вознаграждение, конечно же несоразмерное опасности, которой подвергаются.

Так, например, изображает своих героев английский писатель Фредерик Форсит, автор бестселлера «Собаки войны» и сценария фильма с таким же названием.

В этом произведении, насквозь пронизанном духом превосходства белого человека, ненавистью и презрением к африканцам, Форсит изобразил вымышленную страну в Африке. В ней правит кровавый диктатор, тиран. Тюрьмы переполнены, народ голодает, экономика разрушена. Тиран конечно же «красный», которого «привели к власти коммунисты»... Неожиданно в стране открывают огромное месторождение стратегического сырья. Некая крупная компании на Западе желает захватить его в свои руки. Для этого нужно немного — свергнуть правительство. «Президент» уже найден — марионеток хватает. Но кто свергнет правящий режим? Кто же еще, как не наемники!

В книге со знанием дела (Форсит в свое время сам был наемником) описывается процесс подготовки наемников, закупки оружия, переброски их в Африку, даже операция по взятию столицы. На страницах книги и на экране — благородные, справедливые и человеколюбивые белые, бескорыстные освободители несчастного туземного народа.

Так об этом пишут на Западе. Именно в таком духе подают грязные преступления террористов буржуазная пресса, радио, кино, телевидение.

Но в действительности происходит все совсем не так.

...32-летний Энтони Хашер, с 1978 года служивший в родезийской армии в чине майора, решительно запротестовал, когда я назвал его наемником.

— Какой же я наемник? — рассердился он.— Просто я служил офицерам в этой армии, и все. Получал я столько же, сколько и родезийцы, вкалывал не меньше других, жил в таких же условиях. Нет, наемником меня не назовешь.

Это был высокий, атлетически сложенный блондин с жесткими чертами лица. Казалось, он сошел с плаката, призывавшего когда-то вступать в родезийскую армию и сражаться с «террористами» — так расисты называли партизан.

Разговор происходил в апреле 1981 года — ровно через год после провозглашения независимости Зимбабве. Мы сидели в баре на крыше фешенебельного отеля «Миклз», откуда открывалась панорама зимбабвийской столицы Хараре, которая тогда еще называлась по-старому — Солсбери.

Хашер пил пиво, закусывая солеными орешками, и рассказывал, как ему нравится эта страна.

— Такого места больше нигде не найти,— вздыхал он.— Но вот приходится уезжать.

— Почему же «приходится»?

Хашер снисходительно посмотрел на меня.

— Странный вопрос. К власти пришли те, против кого я воевал. По-вашему, я должен ждать, когда меня отсюда выбросят? Нет уж, слуга покорный. Уж лучше вовремя смыться.

— Но если вы уезжаете в ЮАР, где, видимо, завербуетесь в южноафриканскую армию, значит, все-таки вы наемник,— не отставал я.

— Ну, это как посмотреть,— неопределенно заметил Хашер, отпил пива, улыбнулся и сказал: — А ведь, в сущности-то, какая разница, кому служить, а? Ну что мне делать в моей родной Англии? Искать работу? Да там безработных почти три миллиона. А в ЮАР человек с моим опытом легко найдет занятие. Воевать я люблю — мне нравится командовать, устраивать засады, обводить противника вокруг пальца. На поле боя все ясно: там — враг, а здесь — свои. И думать надо только над тем, как этого врага уничтожить, а самому остаться в живых. В этом мое призвание. Так что называйте меня как угодно — наемником, «солдатом удачи», «собакой войны» или «диким гусем» — мне все равно...

— Энтони, сколько африканцев вы убили? — довольно бестактно спросил я.