«Дикие гуси» убивают на рассвете: Тайная война против Африки.

— Нас было 300 человек, разбитых па две группы,— рассказывал он.— У каждой имелась артиллерия. Мы выехали на бронетранспортерах с базы в Омани, пересекли ангольскую границу и остановились в пятнадцати километрах от городка Савате. Здесь переночевали. Наутро нас подняли, всем белым приказали вымазать лица черной краской и двигаться на Савате. Мы не ожидали сильного сопротивления, но ошиблись: пришлось трижды атаковать этот проклятый город, пока удалось его захватить. После этого мы послали связника в отряд УНИТА, который должен был войти в город и объявить, что именно они «разбили красных».

— Мы, конечно, смеялись в душе над этим спектаклем: ведь УНИТА — это сброд, настоящие уголовники, ни на что не способные в военном отношении. Своими «победами» они обязаны прежде всего ЮАР. Ну а чтобы скрыть наше нападение на ангольский гарнизон, находившийся в этом городе, была заготовлена версия о разгроме «базы СВАПО в Савате». Я, правда, не видел там ни одного сва-повца.

(Неделю спустя правительство Анголы заявило протест в ООН и обвинило ЮАР в нападении на Савате. Южноафриканские власти заявили, что «никогда даже не слышали об этом городе».)

— Такого рода задачи ставились перед нами не часто. Наша регулярная работа заключалась в «очистке буша» — так мы называли поиск и уничтожение ангольских солдат или местных жителей, если они попадались по дороге.

— Мы уходили в буш на четыре-пять недель. Работа тяжелая, если говорить честно. Каждый день приходилось допрашивать местных. Мы били их, увечили, а потом убивали. Ангольских солдат вывозили на базы и допрашивали там. Иногда приходилось помучать и ребенка, чтобы выведать правду. Раз поймали парнишку, он сказал, что ему 12 лет. Но такой упорный попался, что даже не плакал, когда мы его били. А нам нужно было позарез узнать, что происходило в pañoue его деревпи. И мать его молчала, а других под рукой не было.

Тогда я приказал связать его, как цыпленка,— руки назад и привязать к лодыжкам. Потом мы бросили его в реку и стали играть в поло его телом. Сопляк топул, мы его вытаскивали, бросали, он снова захлебывался, но не плакал, сукин сын, и молчал. И мать его молчала. В конце концов нам это надоело, и мы бросили его на середину реки, и он утонул. А мамашу его пристрелили...

Мне такие вещи не очень нравились, но многие ребята просто не могли без них прожить и все время вспоминали наиболее «смешные» истории. Среди моих солдат были такие, которым нравилось убивать только женщин пли только детей. Они делали с ними разные вещи, при этом смеялись, а потом фотографировались рядом с трупами. Я их не осуждал, ведь убивать — главное назначение солдата, не правда ли? То же самое могу сказать и о случаях мародерства. Нашим солдатам было разрешено брать у африканцев все, что им нравилось, включая женщин.

В октябре 1980 года мой взвод послали в Анголу, под предлогом поиска отряда СВАПО. Нас перебросили на вертолетах в указанный район. Определив направление, мы двинулись вперед, держа автоматы наготове. Вдруг из-за кустов выпрыгнули двое детей и бросились бежать, эавидев нас.

«Не стрелять!» — приказал я.—Один из моих ребят, намибиец, закричал на местном языке, чтобы они остановились, но те припустили еще быстрее. Мне ничего не оставалось сделать, как приказать открыть огонь — ведь они могли рассказать о нас партизанам. Мы начали стрелять, и тут из-за кустов, подняв руки вверх, стали выбегать и другие дети, многие из них совершенно голые. Потом появилось несколько взрослых. Мы подстрелили одну девчонку. Ей было лет пять. А потом кокнули ее отца. И еще семерых. Остальным удалось убежать.

Только мать и сестра убитой девочки не убежали. Эти сумасшедшие молча шли и шли за нами, держась примерно в ста метрах позади. Они не плакали. Я послал несколько парней, чтобы их прогнать, но без толку. Пришлось их застрелить... Я солдат, а на войне как на войне...

Эдвардс остался на свободе. Британская Фемида легко простила ему даже убийство 5-летней ангольской девочки и ее матери. И в Лондоне, и в Вашингтоне «террористами» называют кого угодно, но только не наемников. Так, борцов против расизма, апартеида, колониализма на Западе с удовольствием зачислят в разряд «террористов», а наемных убийц назовут искателями приключений, пусть, мол, они авантюристы, но «настоящие защитники свободы и демократии».

К числу этих «честных парней» принадлежит подполковник Феррейра, приходящий в настоящий восторг от вида трупов африканцев, особенно детей; сержант дю Дру-ат, коллекционирующий черепа своих жертв, другие наемники из 32-го батальона. Можно вспомнить и «полковника» Келлена, который убивал африканцев лишь для того, чтобы опробовать свое оружие, «ветеранов» бывшего Бельгийского Конго — Шрамма, Шрёдера, Хора, подвергавших пленных африканцев чудовищным пыткам.

Батальон «Буффало» —• это только, так сказать, верхушка айсберга армии наемников, которую создали расисты ЮАР совместно с ЦРУ для борьбы с освободительными движениями африканцев.