Дикие гуси

— Жена, понимаешь, такая тварь попалась! Однажды отпросился с работы пораньше: зуб заболел. Прихожу домой, отпираю дверь своим ключом, а она с соседом аэротикой занимается. Пока за топором в прихожую сбегал, сосед в окно сиганул со второго этажа, а под горячую руку жена попалась… Оттяпал ей башку и рванул сюда, в Карабах. Слышал потом: оправдали меня по состоянию аффекта. Оказывается, соседи пошли в свидетели и заявили, что моя благоверная уже третий год с соседом кувыркается. Вот падлы, весь подъезд знал об этом блядстве. а мне никто даже словечком не обмолвился! Такая у нас Россия — страна «доброжелателей»! — с горечью рассказывал Петро Олегу, не забывая прикладываться к стакану с коньячным спиртом.

У Рашида жизненная история была намного проще. Честный каменщик из Татарии, он приехал в Ленинакан подшабашить на дом своей строительной специальностью и… остался у разбитого корыта. Обижен он был до крайности на своих единоверцев-мусульман, армян и азербайджанцев, оставивших его в конце концов без любимой работы. Но больше всего злился на супруга своей дальней родственницы — Раисы Горбачевой — «доведшего страну до такого бардака». Счеты с обидчиками он сводил при помощи любимого РПК[11] с оптикой, а ненавистный правитель был недосягаем в Москве.

После некоторого обмена опытом в этой компании Грунскому стало ясно, что сам он покуда ничего путного из себя не представляет — все покажут служба и бои, а не ля-ля!

А боев пока не было: он попал на позиции как раз в очередное перемирие — временное прекращение огня для отправки раненых в тыл и захоронения убитых.

На следующий день Олег познакомился с командиром батальона — Вартаном Маляном, в свое время воевавшим в далеком Афгане. Он вызвал Грунского и начал прощупывать его: где проходил срочную службу, кем, что изучал… Сам бывший кадровый офицер, Малян объяснял Олегу стратегию армян:

— Задача по освобождению административной территории НКР почти выполнена. Осталось освободить от азеров лишь несколько сел в Мардакертском районе. Но противник продолжает удерживать почти весь Шауменовский район. А там — труднопроходимые горы, а в них — отлично укрепившиеся турки. Они, в принципе, виноваты, что из-за этого нам пришлось взять другие, более «легкие» районы, уже чисто азеровские: Физули, Горадиз, Агдам, Кильбоджар, Кубатлы… Ну, а насчет Латинского коридора пусть не особо разоряются, это же прямая связь с Арменией! И вообще — в штабе поговаривают, что к маю азербайджанцы могут созреть, в смысле — живой силой и вооружением, и атаковать. Чтобы этого не произошло, мы, наверное, в апреле сами рванем!

Окончив эту долгую речь, Малян «забил косяк» с «планом» и, после пятиминутного раздумья, издал приказ:

— Грунский отвечает за физподготовку батальона и тактические занятия с «военкоматом» — стариками, учителями, бомжами!..

Это была уже хоть маленькая, но командная должность.

В один из теплых апрельских дней в батальоне объявили, что все свободные от дежурства на постах к середине дня должны собраться на поле у разбитой школы.

Тут же объяснялась и причина сборов — состоится финальный матч первенства бригады по футболу: встреча команды офицеров-земляков и любимцев комбрига Григоряна, из Эчмиадзина, и новобранцев-ереванцев. Матч, по задумке командира, должен был отвлечь личный состав от дурных мыслей перед наступлением и служил своеобразным праздником спорта и веселья. А так как питание и обеспечение всех подразделений соединения, кроме «родного» Григоряну, было на том же уровне, который успел оценить Олег еще в Ленинакане, — «безнадега», то действительно — смешно было противопоставлять откормленным офицерам-эчмиадзинцам еле волочащих от голода ноги ереванцев. Азарт от игры, конечно, был, но, в основном, у болельщиков из офицерья: игра, по сути дела, шла в одни ворота. Эчмиадзинцы вкатывали в ворота противника мяч за мячом. Итоговый счет был разгромным — 7:2, не в пользу ереванского батальона. Как, собственно, и предполагалось с самого начала.

И вручение призов победителям также произвело очень «веселое» впечатление на триста пятьдесят голодных рядовых постовиков. Сам Мамвел Григорян вручил счастливчикам двух баранов, несколько ящиков с консервами, по десять бутылок коньяка и шампанского для торжественного обеда, а его «девочка» — боевая подруга, она же заместитель по тылу и ППЖ (походно-полевая жена), вручила каждому «крутому» футболисту полушубок на овчине и чисто «фирмовый» спортивный костюм «Адидас».

«Да, очень „веселенькое“ мероприятие, что там ни говори! — думал Олег, возвращаясь после торжественной церемонии в казарму. — А попробуй обратиться с жалобой на плохое питание и рваное обмундирование, тут же чуть ли не стонут офицеры-кормильцы: снабжение, мол, ни к черту — на складах мыши голые и голодные бегают!». Олег вспомнил одну из таких ленинаканских «мышей» — кладовщика Аро, и тут же действительно не мог удержаться от хохота: сравнение было не в пользу серых тварей.