Дикие мальчики

Внешний двор представляет собой небольшую арену с балконами по периметру. Мы поднимаемся на балкон, а Эй. Дж. спускается на середину арены.

– Выпускайте быка.

Под рев фанфар бык вырывается из какого-то прохода, замечает старика и устремляется прямо на него. Старик же стоит, занеся кулак, чувствуется легкая сейсмическая дрожь, когда он плотнее упирается ногами в землю, готовясь к убийству. Стремительное движение, удар, и я вижу, как вылетают бычьи мозги. Бык спотыкается перед стариком и валится набок, одна нога подергивается в воздухе. За считаные секунды туша разделана, и куски сырого кровоточащего мяса брошены за стену толпе.

Через внутренние ворота мы проходим в само огороженное поместье. Здесь в ресторанах под открытым небом шведские столы закусок, здесь подают пиво, охлажденную скандинавскую водку и горячие рыбные супы из Перу. Буколические ресторанчики на берегу реки в синих вечерних тенях, крытые шифером дома красного кирпича, целые кварталы, где подают домашнюю американскую жратву былых времен: индейку, жареного цыпленка, чай со льдом, горячее печенье и хлеб из кукурузной муки, отбивные, ростбиф, домашнее клубничное мороженое, утку, дикий рис, кукурузную кашу, каштаны со сливками. Здесь пруды и каналы, здесь плавучие рестораны увиты цветами, здесь ресторанчики на старых речных судах с меню из странствующего голубя, жаворонка, кулика, дикого индюка и оленины. Здесь дирижабли и тележки разносчиков, шато высокой кухни под управлением эксцентричных тиранов, русские станционные буфеты с осетриной, икрой, копченым угрем, водкой, шампанским и рейнвейном, здесь деревенские харчевни и все разновидности простой крестьянской кухни. Здесь труднодоступные рестораны, славящиеся голубем с белым мясом. И каждый в мире знаменитый ресторан воспроизведен в малейших деталях: танжерский «1001», старинный марсельский «Лукулл», парижские «Максим» и «Тур д’аржан» и сент-луисский «Тони Фаустус».

Я замечаю, что если что-то остается на тарелке или в стакане, то официанты ссыпают или сливают это в баки – одни предназначены для жидких, другие – для твердых отходов. После того как мы обошли буфеты и набили животы, нас собирают на балконе, выходящем на главные ворота, где в ожидании топчутся бедняки Марракеша. Эй. Дж. недолго, но высокопарно разглагольствует о том, как важно поддерживать в сознании туземцев крепкий образ милостивого господина, и в этот момент по одну сторону от ворот отъезжает панель в стене, и оттуда вылезает огромный фаллос, который ссыт мартини, супом, вином, кока-колой, гренадином, водкой, бурбоном, пивом, горячим масляным ромом, розовым джином, коктейлем «Александр», глинтвейном, кукурузным виски, – все извергается в корыто длиной сорок футов с надписью «ВЫПИВКА». Из панели по другую сторону ворот выпирает резиновая задница, извергая запеченную треску, соленую сельдь, утиную подливу, мексиканское чили кон карне, десерты «Мельба», сиропы, соусы, повидло, мясные кости и хрящи, – все сыпется в корыто с надписью «ЖРАТВА». Вопя, пуская слюну, пихаясь, бедняки кидаются к корытам, зачерпывают еду и питье обеими руками. Облаками поднимается вонь блевоты. Эй. Дж. нажимает кнопку, герметизирующую балкон. Крутятся лопасти вентиляторов, и гостей окутывают ароматы прохладных летних прудов и мшистых камней. Все мы остаемся тут на месяц – не так уж и тяжко, учитывая, что ждет нас внутри и что творится снаружи.

В дополнение к ресторанам для более энергичных гостей организуют кулинарные экспедиции во все уголки земного шара. Гости встают в шесть утра к завтраку из фруктового сока, идеально приготовленной яичницы, у которой желток медленно утекает, если разрезать, бекона, который слегка выгибается по форме вилки, не слишком хрустящий, но и не вялый, домашнего хлеба, за которыми следуют чай, кофе, сигарета и отдых, и отправляются в путь по пламенеющим осенним холмам. Ясный голубой октябрьский день. Они идут десять миль пешком к реке, где их ждут плоскодонки. Чистая река холодна и глубока. Они плывут вниз по течению, по пути ловят рыбу в заводях, запрудах и бухточках. Остановившись на ланч, гости вооружаются упругими дубинками и шлепают вдоль отмели, убивают лягушек и обдирают кожу с лапок, которые зажаривают в свином сале до хруста и запивают холодным пивом. Когда после полудня они добираются до сельской переправы, их поджидает обильная трапеза из пресноводных окуней (их еще называют пучеглазой щукой), черных окуней и сомов. Дом красного кирпича на холме. Бурбон и марихуана, выросшая в летнем зное штата Миссури, которая благодаря скудной почве холмов имеет особый привкус и которую называют «пурпурной травой». Сумерки голубой пылью ложатся на речную долину, когда гости принимаются за трапезу из лососевых стейков, двух сортов окуня, обжаренного на свином сале со слабым привкусом дыма, сидра и яблок из сельского сада. Они охотятся в осенних лесах и возвращаются к ужину из куропатки, дикой индейки и белки с каштанами, зеленым луком и сладким картофелем.