Дикие надежды (СИ)

Поскользнувшись на сырой кочке, упала, в последнее мгновение, уберегая сына от удара, и долго не могла подняться, а когда измученно тяжело встала, поняла, что ослабленным рукам не хватит сил удержать спящего ребенка. Сердце оборвалось, чувствуя, что леденящий душу ужас уже непозволительно близко.

Болото. Темное мрачное болото, окружало ее со всех сторон. В деревне говорили, что во времена дедов в этом болоте жила злая ведьма, требующая кровавых жертв за исполнение желаний. Что ж у нее есть для нее жертва. Изнеможённая, рывком стянула с себя старый плащ, и, подняв сына, крепко сжав в последнем объятий, уложила на кочку повыше, кутая и скрывая в корнях могучего саранта. Нужные слова пришли сами собой:

- Кровавая мать, прими жертву святую - жизнь, добровольно тебе отдаю, душу в отчаянье приношу, лишь об одном заклинаю, моля, сына от бед сохрани.

Каркающий старческий скрежет был ей ответом, одно единственное слово: «Принимаю!» и она упала во мрак, открывшейся бездонной пропасти.

Неестественная тишина застыла вокруг болота, и только громкий иступленный крик разбуженного ребенка рвал ее на части.

Меррит резко села во сне. Широко распахнула глаза, моментально выныривая из кошмарар. Отблески костра играли на стенах палатки. Бесшумно девушка подкралась к чуть приоткрытому выходу.

Темная поляна спящих воинов, тишина, в которой не слышно ни мерного дыхания, ни шелеста листвы, ни шороха ночных зверей. Даже мошкара не жужжит над ухом.

«Спят все что ли?» - пронесся в голове невысказанный вопрос.

Изумление опутало ее, окончательно выдергивая из кошмарного сна и погружая в новый – реальный. Меррит ущипнула себя в надежде проснуться, отгоняя отчетливо бивщуюся мысль – она и так не спит.

«Так не бывает, это всего лишь отголосок сновидения, - убеждала себя девушка, желая окончательного пробуждения, - Разве могут люди Вершителя, оставленные в карауле, позволить себе спать на посту без ущерба для здоровья? Не могут. Слишком требовательный он лорд. Вон как зыркал».

Тихий, захлебывающийся детский плач донесся с восточной стороны леса.

Замерев и почти не дыша, девушка осторожно высвободилась укуталась в плащ, что служил ей одеялом.

Подошла к ближайшему воину, толкнула в плечо. Но он не шелохнулся. Теплый, живой. Прислушалась – спит спокойно, еле заметно подрагивая ресницами. Вот только удары сердца какие-то редкие, словно время застыло. Магия? Кто-то усыпил всех на поляне? Но почему тогда не подействовало на нее?

И снова это пронзительный детский крик.

Подкралась к Коури (его огромную фигуру трудно было не заметить) коснулась плеча в попытке разбудить, уже пугаясь этого замедленного стука сердца. Может, и ей снился навеянный сон? Чего же хочет Безликий? В памяти всплыло ускользающее видение – малыш в корнях саранта.

Меррит оглянулась на стоящие мрачными стражами деревья и немного напряженно вступила под их сень. В груди комом нарастала смутная болезненно-мучительная тревога, и девушка остро ощутила подкатывающий к сердцу панический страх.

Обойдя сторонкой спящих изыскателей, девушка устремилась в лес, одну руку положив на кинжал, а другой, укутывая себя защитными щитами. Это было то немного, чему ее научил Гаэрт. Как он сказал, первоочередная задача мага – выжить.

Осторожно и внимательно приглядываясь к окружающему лесу, Меррит спешила на детский крик.

Постепенно места приобрели знакомые очертания – их она видела во сне. А вот и он – раскидистый могучий сарант, в корнях которого мать прятала дитя.

Девушка ускорилась, страх за внезапно притихшего ребенка переполнил ее сердце, и она буквально рухнула на колени, едва оказавшись у дерева. Протянула руку, отодвигая ветви, скрывающие небольшое углубление, и замерла от неожиданности. Маленький мальчик, пары оборотов от роду, сидел на сбившихся тряпках и сосредоточенно разглядывал все вокруг, слюнявя сжатый кулачок. Радужными волнами проскакивала по его телу пробужденная сила.