Дикие надежды

– А что там в Расколотых землях? – не сдержала любопытства Меррит.

– Да много чего. Говорят, растений много полезных, зверья. А еще говорят, оружие осталось, доспехи, амулеты и артефакты всякие. Вот и ходют – ищут. Сокровищницу императорскую пополняют.

– А разве там не опасно?

– Опасно. Да куда ж им от рекрутской повинности деваться-то? Как постановил император, каждый старший в семье мужчина, вне зависимости от звания и сословия, обязан отслужить пять зим на благо империи, так и пришлось им, горемычным, в Дикие земли идти, – старик замолчал, цокнув на навострившего уши каурого.

– Только нехорошо это. Гинет молодежь. Земля без хозяев плачет…, – старик продолжал бормотать, сетуя на жизнь и императора, но Меррит уже не слушала. Давно неведомое ей ощущение безопасности подобно мягкому одеялу навалилось на усталые плечи, и девушка задремала.

Во сне она вольным ветром летала под самыми небесами и совсем не слышала, как из леса на мягких лапах вышел могучий зверь и без опаски подобрался к повозке.

– Набегался, внучок?

Зверь понимающе кивнул и обратился в симпатичного парнишку в тонких кожаных штанах и с розовеющими шрамами на теле.

– Никак песьей смертью потчевали? – скривился Гаэрт, разглядывая едва зарубцевавшиеся шрамы. И это при их то регенерации. За две седмицы на внуке ни одной царапины остаться не должно было, а оно вон как.

Гаэрт вспомнил ту боль, что разбудила его среди ночи. И страх, что он испытал, когда понял, что его внучок, которого он пестовал едва ли не с рождения, не протянет и больше часа. Тогда Гаэрт готов был выть от отчаяния. Он даже взмолился Безликому, впервые с того дня как их селение, что еще на рассвете сияло в свете двух лун радостью жизни, шутками и смехом, запылало охваченное безжалостным огнем.

Горький дым, запах пригоревшего мяса, жуткие стоны раненых, отчаянные разрывающие душу крики, ржание испуганных лошадей и вторящий всему этому злорадный смех, тогда чуть не свели его с ума, взметая волны ярости и вызывая желание бежать туда в гущу событий кидаться на врагов. И убивать, убивать, пока не смолкнет этот безжалостный смех или пока он сам не упадет безжизненным трупом к ногам палачей…

Но он не имел права. Потому что шестеро щенят, ушедшие с ним на первую охоту, поскуливали от страха и отчаяния, запертые в пещере, когда он, учуяв разрывающую душу боль, рванул на отчаянный зов.

Гаэрт передернул плечами, сбрасывая навалившуюся каменным грузом тяжесть, когда младший из его воспитанников, опустился рядом на повозку.

– Я уж думал, она никогда не заснет, – усмехнулся парнишка, тряхнув задорным белым вихрем. Отчаянная жажда жизни уже вытеснила все плохое, оставив только бугрящиеся шрамы да седую прядь.

– Крепкая девочка. Упрямая, – буркнул старик.

– Не то слово. Сопела. Кряхтела. Падала, но тащила… А я только и мог, что смотреть в небо и думать, что еще немного и я отправлюсь к предкам, – утратив веселость, пробормотал парень. – Открыл глаза, а надо мной зелень хвои. И птички поют. Даже загрустил, что мир и по ту сторону такой же.

– Рано тебе по ту сторону, Йори. Рано.

– Вот и она так говорила, – задумчиво протянул парень, вглядываясь в облака. – Что будем делать, дед?

– А что делать? Долги отдавать. Поживет у нас пока. Погостит. А там дальше и посмотрим. Узнать бы еще зачем она в Риас-Аш-Ан рвется и может придумаем, чем подсобить.

Йори обернулся на спящую девушку и вытащив из дальнего угла плащ, накинул ей на плечи. Вгляделся в ее лицо – красивая. Только совсем еще девчонка. И маленькая вся. Как только вытянула его из того овражка, в котором его бросили? Знала ли, какой опасности подвергалась, спасая его? И что сделала, что он вот так сейчас запросто сидит с дедом? Он ведь даже дышать не мог, не то, что обратиться.

– А я ведь так и не поблагодарил ее, – виновато покаялся парень.

– Еще успеется, внучек. Успеется.

Но Йори не слышал, продолжая делится воспоминаниями:

– Побежал на охоту, едва на ногах держаться смог. А когда вернулся, нашел только кусок свежего жареного мяса, заботливо оставленного на ветках. И ведь оставила… А потом голодала. Почему?

– Не знаю, внучек. Не знаю. Только не простая она девушка – твоя служаночка. Не простая. Не наших кровей, – качнул головой Гаэрт и цокнув языком, поторопил притихших кауров.

Глава 8

Свет от неяркого костра отбрасывал причудливые тени. В воздухе ощутимо пахло ежевиром. Дагьер поморщился. Он не любил этот запах – запах неуверенности и суеверного страха, коим глупые мальчишки надеялись отпугнуть чудовищ. Вот только на тех чудовищ, что обитали в Расколотых землях ежевир не действовал.

Им остался всего один переход. Несколько часов и они бы оказались у ворот Киршата, но идти ночью имея на руках трех раненых было опрометчиво – парням нужно отдохнуть, надежды на то, что они дотянут до целителей и так мало.

Сейл оглянулся на мерно посапывающих, раненных воинов. Для вчерашних мальчишек этот поход был первым. И особо тяжелым. А все из-за проклятых голубых кристаллов и свойств, что у них обнаружились. Якобы они могут продлевать жизнь… Пока же они принесли только смерть.