Дикие питомцы

Когда я открываю дверь, он достает маску для сна в самолете, и мне немедленно хочется удрать. Но я делаю вид, будто ничего не заметила.

В квартире я включаю телевизор и прыгаю с канала на канал, пока не нахожу «Воспитание Крошки». Потом сижу на кровати, обняв колени, пока он разбирает вещи.

Кэтрин Хепберн пытается поймать воображаемого тигра и набрасывает сеть на голову Кэри Гранту. Кэтрин Хепберн опрокидывает вазу, и Кэри Грант бросается ее ловить.

Опять у тебя этот взгляд охотника и жертвы одновременно, говорю я, не сводя глаз с экрана. Сердце колотится, как сумасшедшее.

Телевизор, командует Эзра. Я щелкаю пультом и снова сажусь на пятки.

Он включает «Кронос-квартет» и снова командует – одежда.

Восхищенно меня разглядывает. И добавляет – а теперь попроси.

2

До Нью-Йорка я никогда не жила одна. Если в здании и обитают еще какие-нибудь люди, мне их не слышно. Не хочу звонить Рэю, мне нечего ему сказать, кроме – как выключить кондиционер?

Щелкаю пультом, и на экране телевизора появляется лицо Хиллари Клинтон. «Система по-прежнему настроена против американцев, границы открыты для шестидесяти пяти тысяч сирийских беженцев». Изображение становится четче и ярче – виден роскошный круизный лайнер. Над горизонтом кружит вертолет охраны. «Америке Дональда Трампа ничего не угрожает».

Переключаю каналы. Женщина в обтягивающей футболе нажимает на кнопку, и пару спортивных носков уносит цветочный вихрь. Потому что у вас есть более интересные дела, чем убирать за ним.

Окно не открывается до конца, но, если прижаться к щели лицом, увидишь кусок Бродвея. Надо сходить побегать. Край рамы впивается в лоб, и на коже остается глубокая борозда.

Я не увижу Эзру сто двадцать дней. Записываю на телефон птичий щебет. Голосят они тут, как автомобильные сирены. Самую странную трель пересылаю ему. Он звонит, и я снова забираюсь в постель, ухом прижимая мобильный к подушке.

Что это? – спрашивает он, проигрывая мне мое же аудиосообщение.

Ангельская песнь, отвечаю я.

Мы же договорились этого не делать.

Голос звучит так, словно он говорит из стального барабана. Взвинчен до предела, сразу понимаю я. Группу не выпустят на сцену раньше трех ночи. Эзра уже успел мне об этом сообщить.

Я представляю, что он сейчас за кулисами, сидит на корточках, спрятавшись за колонкой, и говорит со мной.

Я скучаю, жалуюсь я.

А мне что-то паршиво, отвечает он. Сам не знаю, почему.

Может, потому что ты тоже по мне скучаешь?

Он дышит в трубку. На заднем плане настраивают микрофоны. Раз – раз.

* * *

Через несколько дней заезжают Рэй и Линдси – посмотреть, как я обустроилась. Они заказали столик «У Ника и Тони». В лифте Рэю звонят по работе. Я кошусь на наше отражение в зеркале: я, ростом шесть футов, Линдси, пять футов, и Рэй, где-то посередине, стоит в позе хозяина жизни. Когда я показала Эзре фото Линдси, он сказал, что она похожа на леди Пенелопу из «Тандербердов».

Возле дома цветут магнолии. Швейцар, хмурясь, собирает с тротуара лепестки, будто они осыпались по его недосмотру. Потом замечает меня и улыбается.

Кстати, на случай, если будешь заказывать еду на дом, здесь мы обычно берем пиццу, говорит Линдси, указывая на неоновую вывеску.

Это ее любимая игра. А тут мы всегда пьем кофе.

Сок продается там, но, если тебе нужен качественный, лучше ехать в Вилидж.

Примерно раз в десять дней Линдси заезжает проверить, не разнесла ли я квартиру. Разговаривая со мной, она грызет соленые крекеры или кусочки сельдерея, обмакивая их в салатную заправку из обезжиренного греческого йогурта. Тунца она поливает острым соусом. Поначалу я все пытаюсь разглядеть в ней глубоко скрытую гениальность или коварство. Она никогда не понимает, в шутку я что-то говорю или всерьез, и постоянно переспрашивает – да? Ты правда так думаешь? А ведет себя так, будто ей одной тут неловко. Продержавшись несколько недель, я прошу ее звонить перед приездом, чтобы я могла оставить ключи от квартиры Николаю.

* * *

Предпоследним мы с Эзрой вместе смотрели «Пули над Бродвеем». Валялись на кровати валетом и ели псилоцибиновые грибы из отсыревшей картонной коробки, которые он заказал в интернете. Люблю держаться за его ступни, когда меня плющит. Потолок над головой мерцал. Свет закручивался в спирали, словно передо мной разматывалась ДНК воздуха.

Что важнее, спросил герой с экрана, быть хорошим человеком или хорошим писателем?

Эзра фыркнул мне в пятки.

Глупый вопрос, сказал он.

Ага, отозвалась я. Погоди, так что?

Конечно, хорошим человеком, ответил он. А я в ту же секунду выпалила – ясное дело, хорошим писателем.

Я в Нью-Йорке всего две недели, а фильмы, в которых действие происходит на Манхэттене, уже закончились. Я посмотрела «Неспящих в Сиэтле». А «Когда Гарри встретил Салли» – даже дважды. Пытаюсь заказать пад-тай в «Тай 72», но никак не могу вспомнить адрес квартиры, в которой живу. Тогда я определяю свое местоположение приложением «Найти друзей» и извиняюсь перед диспетчером за задержку.

Так что вы хотите?

Пад-тай, снова повторяю я. Пад-тай.

3