Читаем Дикие питомцы полностью

Я никогда до конца не понимала, что думаю и чего хочу. Нэнси говорит, это от того, что меня подавляют.

Просто я скорее призма, чем луч света, возражаю я.

В этом, не унимается она, и заключается самая суть подавления.

Они с Эзрой по-разному объясняют отсутствие у меня твердых убеждений. Нэнси считает, это потому, что я писатель, и рассуждает о Китсе и отрицательной способности. А Эзра нахваливает мой эмоциональный интеллект. Иногда мне кажется, что им стоило бы начать встречаться.

Однажды я брякнула это Эзре, когда мы валялись в тени за зданием колледжа. Он сморщил нос, как будто близость Нэнси могла бы подпортить ему эротический капитал.

И сказал – но она мне даже не нравится.

Это не важно, возразила я. Выползла на солнышко и поцеловала его. Я не стала ему рассказывать, что всю прошлую неделю мы с Нэнси спали в одной постели. Что я заметила, какие белые у нее бедра, а она ужасно смутилась. Эзра ел замороженные ягоды из пластикового стаканчика, и у его губ был ягодный привкус.

Ни у кого в мире нет таких глаз, как у Нэнси. Они словно две лагуны – лазурные, глубокие, того и гляди утонешь. Одна радужка словно расколота, и трещинки образуют вокруг зрачка звездочку. Ее глаза прямо излучают свет. И то, что однажды Нэнси ослепнет, – невероятно жестокая шуточка жизни. У нее макулодистрофия сетчатки. Однажды вечером мы тусили где-то, и один незнакомый парень спросил – это у тебя правда такие глаза или ты линзы носишь? А что за фирма, а? Но я не стала влезать, потому что знаю, Нэнси умеет за себя постоять. Мне не раз доводилось видеть, как она разрывает людей в клочья. «Да, у меня пиздец с глазами, дальше что?» Вечно я наблюдаю, как она доводит кого-нибудь до слез. А потом оттаскиваю ее от окровавленного тела.

Когда мы с ней только познакомились, я тоже начала ее расспрашивать. А она сказала – пошла на хер. Я отпрянула, а она добавила – боже, не в буквальном смысле. С тех пор мы обсуждаем ее проблемы со зрением только в самых крайних случаях. Я напоминаю ей, что пора записаться к врачу. А она отвечает, что не собирается вываливать кучу денег, чтобы услышать то, что ей и без того известно. Я включаю свет, когда она читает. И замедляю шаг, когда мы вместе – она на этих своих высоченных каблуках – подходим к пешеходному переходу. А она, заметив это, выдирает руку, как строптивый ребенок.

Кожа у Нэнси фарфоровая, одевается она всегда в черное. А если кто-нибудь спрашивает почему, отвечает – я перестану носить черное, когда изобретут другой цвет. Ей уже посвятили три эссе, один рассказ и несколько стихотворений. И во всех этих произведениях она мельком появлялась в роли самой себя. Несколько парней зарифмовали в своих стихах «Нэнс – блаженств», что привело ее в ярость. Люди всегда запоминают именно те строчки, где говорится о ней. Нэнси этим очень довольна, всегда сует мне книжки, раскрытые на этих отрывках.

Я и правда так сказала, говорит она при этом.

Еще Нэнси лицемерка и прикалывается надо мной из-за того, что я давно мечтаю стать музой.

Нужно быть субъектом, а не объектом, не забыла? Только представь, что кто-нибудь и в самом деле выбрал бы тебя музой. Да ты бы со скуки померла! Целыми днями изображать эфемерность…

Ты, похоже, меня совсем не знаешь.

Эди Седжвик, Марианна Фейтфулл, Кортни Лав – кому из них это принесло счастье? – не отстает она.

Может, они были недостаточно хороши.

В чем это? – спрашивает она. В чем?

Когда Макс, барабанщик группы, начал называть меня Йоко, я была вне себя от счастья. Раньше-то он считал, что я какая-то неубедительная.

Скажи это Эзре, попросила я. То-то он посмеется.

Эзра тогда как раз только начал носить контактные линзы и постоянно щурился от яркого солнца.

Йоко была художницей, заметил он.

Лондон

Чувак, ты чокнутый, говорит Ндулу, закидывая в рот клубнику. Только сумасшедшие могут считать, что сдали с тех пор, как заключили контракт с «Warp». У тебя совсем кукуха отъехала, отвечаю. Эти парни – настоящие гении. Пророки!

А знаете, у кого точно чердак протек? – вставляет Лукас. У Бена Вао. Не знаю, чем он таким вчера удолбался, но нам тоже такое надо. Видели бы вы его рожу!

Ой, да ладно, чувак, ты просто завидуешь.

Да нет, я просто думал, что на твоего парня можно положиться, вот и все. Ты сказал, он самый лучший человек во всем Камбервелле.

Он не мой парень, он просто парень. И кстати, если наркота была такая паршивая, почему к утру от нее ничего не осталось, а?

Стоит август, уже за полдень, Лукас и Ндулу так и не ложились. Всю ночь гудели, оплакивая грядущее закрытие «Фабрики»[4]. Как выразился Ндулу, отдавали дань уважения. Подпрыгнув, он дотягивается рукой до балки под потолком на кухне Макса.

Лукас, ругаясь себе под нос, соскребает черноту с подгоревшего тоста. Макс молчит с тех самых пор, как Лукас обозвал отбросами тех передознувшихся в «Фабрике» малолеток, из-за которых клуб теперь закрывают. Пару недель назад он заявил, что это мерзкое выражение, и теперь Лукас швыряется им дело не в дело, как конфетти. Обзывает отбросами соседскую кошку. И Бьёрк. И Бейонсе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Переведено. Проза для миллениалов

Дикие питомцы
Дикие питомцы

«Пока не просишь о помощи вслух, всегда остается шанс, что в принципе тебя могли бы спасти».Добро пожаловать во взрослую жизнь.Вчерашняя студентка Айрис уезжает из Лондона в Нью-Йорк, чтобы продолжить учиться писательскому мастерству. И пока ее лучшая подруга усердно старается получить престижную стипендию и заводит сомнительный роман со взрослым мужчиной, а ее парень все глубже погружается в водоворот турбулентной жизни восходящей музыкальной звезды, Айрис не может отделаться от чувства, что в то время как их мир полнится и расширяется, ее собственный – сжимается, с каждым днем придавливая ее все сильнее.Они созваниваются по видеосвязи, пересылают друг другу плейлисты, цитируют «Искусство войны», обсуждают политику, язвят, экспериментируют, ходят по краю, борются с психическими расстройствами и изо всех сил пытаются понять, кто они в этом мире и друг для друга и как жить, когда тебе чуть-чуть за двадцать.Откровенный, колкий, но вместе с тем такой близкий и понятный роман.

Амбер Медланд

Прочее / Современная зарубежная литература / Современная русская и зарубежная проза
В свободном падении
В свободном падении

Я уволился и взял все свои сбережения, а когда они закончатся, я покончу с собой.Майкл Кабонго – харизматичный тридцатилетний учитель. Он почти как Холден Колфилд, только ловит он своих учеников не в ржаном поле, а в лондонских трущобах, но тоже в каком-то смысле «над пропастью». Не в силах смотреть на несправедливости мира и жить, делая вид, что ничего не происходит, Майкл решает отправиться в путешествие по стране свободы – Соединенным Штатам Америки.Он проедет от Далласа до Сан-Франциско, встретит новых людей, закрутит мимолетный роман, ввяжется в несколько авантюр – все это с расчетом, что, когда у него закончатся сбережения, он расстанется с жизнью. И когда его путешествие подойдет к концу, Майклу придется честно ответить самому себе: может быть, жизнь все-таки стоит того, чтобы ее жить?Главный герой этой книги ищет ответ на вопрос, который задал еще Шекспир: «Быть или не быть?»Можно ли уйти от себя, от своих чувств и своей жизни?Эта книга – размышление, поиск своего места в мире, где, казалось бы, нет тепла и понимания для потерянных, израненных душ. Но иногда, чтобы вернуться к себе, надо пройти долгий путь, в котором жизнь сама даст ответы и позволит залечить раны. Главное – быть готовым.

Джей Джей Бола

Современная русская и зарубежная проза
Только сегодня
Только сегодня

Канун Нового года.Умопомрачительная вечеринка должна запомниться всем. Любой ценой. Для Джони и ее друзей эта ночь обещает стать кульминацией их беззаботной молодости, однако с наступлением рассвета им всем придется столкнуться с чем-то более страшным, чем похмелье и порванные колготки.Но они не позволят трагедии омрачить их молодость и заглушить жажду любви, веселья и вечного праздника. Они будут изо всех сил стараться удержать золотое время, когда впереди вся жизнь и нечего терять, пока наконец не столкнутся с неизбежной правдой: веселье в любом случае однажды закончится. Вопрос лишь в том – как?«Только сегодня» – архетипическая история взросления и потери невинности в декорациях современного Лондона. Для поклонников Салли Руни и Стивена Чбоски.

Анастасия Агафонова , Анонимные Наркоманы , Нелл Хадсон

Прочее / Управление, подбор персонала / Современная зарубежная литература / Учебная и научная литература / Финансы и бизнес

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее