Дикие розы

– Сами понимаете – четвертое июля! Сколько несчастных случаев! Доктор Баррет и доктор Томпсон совсем сбились с ног. Если так дальше пойдет, нам некуда будет девать больных. Кроме того, в городе свирепствует тиф…

– Но, поймите, ребенок очень болен! Не может быть, чтобы не нашлось ни одного врача во всем Доусоне!

– Знаете, что… Есть тут один, он совсем недавно приехал в город. Я слышал, что он повредил ногу, когда его лодка перевернулась где-то на Юконе. Ему пришлось оставить надежду стать золотоискателем. Он живет там, на побережье.

Отец Джордж неопределенно махнул рукой в направлении Юкона.

– Кажется, его зовут Себастьян, доктор Себастьян. Жалко парня, ему так и не удалось застолбить участка.

Корри довольно легко разыскала Уилла Себастьяна – на побережье его многие знали. По дороге доктор рассказал ей, что действительно перевернулся на перекате Белая Лошадь. Тогда он сильно ушиб колено, но думал, что обойдется, и не сошел с дистанции. Более того, он подыскал себе участок и собрался уже подать заявку, но тут произошел еще один несчастный случай: он поскользнулся на мокрой глине и свалился в шурф. От этого коленная чашечка треснула, пришлось вернуться в Доусон, и теперь он ходит на костылях. Доктор Себастьян, казалось, смирился с постигшим его несчастьем и говорил об этом легко и даже с юмором, поминутно отбрасывая наверх светло-каштановую прядь, падающую на глаза.

Он едва взглянул на больную девочку и тотчас резко повернулся к Милли.

– Вы часом не поили ребенка из общественных питьевых кружек?

Милли возмутилась, но глаза ее наполнились слезами.

– Что? Вы имеете в виду те, которые висят на цепочках у городских колонок? Конечно, нет!

– У каждого должна быть своя личная посуда. Кстати, воду желательно кипятить, прежде чем пить. Сколько ни говори этим идиотам, они ничего не хотят знать. Строят отхожие места, где им заблагорассудится, а по весне все стекает в реку. Вот вам и рассадник заразы.

Милли совсем расстроилась, на ее щеках выступили красные пятна.

– Доктор, неужели это я виновата в том, что Альберта заболела? Я не знала… Я бы никогда… Если бы я только знала…

Голос доктора сразу смягчился, он улыбнулся и мягко взял Милли за плечо.

– Ну конечно, вы не виноваты. Будем надеяться, все обойдется. Только запомните на будущее, что воду надо кипятить, ладно?

Он осмотрел девочку, потом потянулся к своему потрепанному и поцарапанному чемоданчику, который, казалось, вместе со своим хозяином пострадал при падении в воду на речном перекате, и достал из него флакон с белой жидкостью.

– Мне нужна чайная ложка н немного кипяченой воды. Сейчас мы дадим ей вот это, и жар начнет спадать. Девочка будет сильно потеть, надо будет часто менять пеленки. Я думаю, что это не тиф, а тяжелый случай дизентерии. Ее организм сильно обезвожен, но я уверен, нам удастся ее вылечить.

Милли облегченно вздохнула:

– Слава Богу!

– Рано благодарить Бога. У нас еще впереди длинная, тяжелая ночь.

Сам доктор принимал активное участие в уходе за девочкой. Его большие, сильные руки на удивление умело и ловко справлялись с пеленками. Заметив любопытный взгляд Милли и недоуменное выражение лица Корри, он счел нужным пояснить:

– У меня у самого была дочка. Она умерла в младенчестве. Это случилось прежде, чем от меня ушла жена.

Милли смутилась, а Корри пробормотала слова извинения.

– Извиняться не за что. Что прошло, то прошло. Кстати, я вчера видел вашу подругу здесь, в Доусоне.

– Кого?

– Ну вашу подругу. Девушку со сломанной ногой. Ли Хуа, так, кажется, ее зовут?

От неожиданности у Корри перехватило дыхание, и она медленно опустилась на стул, стоявший подле кроватки Альберты.

– Вы сказали – Ли Хуа?

Он кивнул.

– Но она не может быть в Доусоне! Она уехала домой, в Сан-Франциско!

– Выходит, никуда она не уехала. Она здесь и по-прежнему передвигается на костылях.

Он печально посмотрел на свое колено.

– Так что теперь мы под стать друг другу.

Ли Хуа в Доусоне! Корри не могла поверить своим ушам.

– Но почему она здесь? Я ничего не понимаю!

– Я тоже. Но факт остается фактом.

Что-то в голосе доктора подсказало Корри, что он не хочет больше говорить на эту тему. Она заметила его смущение и решила, что Ли Хуа наверняка покорила сердце молодого человека.

– Вскипятите, пожалуйста, еще воды. Процедите ее через марлю и охладите.

Медленно тянулись часы. В конце концов Милли не выдержала, рухнула на соседнюю кровать и провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Лицо Корри стало серым, глаза слипались. Доктор ласково взглянул на нее и сказал:

– Вам лучше тоже пойти и лечь спать.

– Нет, я не хочу.

– Вы очень устали. Идите, идите, я справлюсь без вас. Бог свидетель, мне не привыкать.

К утру у Альберты совсем пропал жар. Она выпила две чашки воды и, ко всеобщей радости, съела кусочек пирога. Расстройство кишечника прошло.

Милли не помнила себя от счастья. Она пихала в руку доктора деньги, от которых тот отказывался, плакала и без остановки повторяла:

– Что бы мы без вас делали! Вы спасли ее, доктор Себастьян! Это чудо, настоящее чудо!

Доктор чувствовал себя неловко и смущенно произнес: