Дикие сердцем

— Бывает. А как вам в Новом Орлеане, сеньор Фэррагут?

— Зовите меня просто Джонни. Орлеан всегда был подходящим городом для бездельников.

— Сразу видно — вы рафинированный человек, Джонни. Разница между вашей страной и моей в том, что у нас на островах не придают значения рафинированности. Я все время вспоминаю, как однажды увидел голубую цаплю, она шла к реке. Она вышагивала, покачиваясь на камнях, точно китайский аристократ в голубом одеянии. Она казалась такой уязвимой и беззащитной, несомненно, она была одной из нескольких уцелевших. Это наша обязанность, Джонни, долг рафинированных людей, выжить, уцелеть.

Реджи поднял свой бокал.

— Hasta siempre, — пожелал он.

— Hasta siempre, — повторил Джонни.

— Знаете, как в Шотландии изобрели медную проволоку? — спросил Реджи.

— И как же?

— Два шотландца подрались за пенни.

Джонни допил свой мартини.

— Должен вам признаться, Реджи, — заявил он, — таких, как вы, один на дюжину.

Первобытный звук

— Не глупи, Мариэтта. В Луле слишком много от Пейсов, чтобы она могла пустить свою жизнь под откос. Мне кажется, со временем она образумится.

Мариэтта и Дэлседа Делахауссей сидели на веранде дома Мариэтты, попивая сладкий розовый мартини со льдом и лимоном. Дэлседа была лучшей подругой Мариэтты уже почти тридцать лет, с того времени как они сидели за одной партой в школе мисс Кук в Бофорте. Они никогда не жили дальше чем в десяти минутах ходьбы друг от друга.

— Помнишь Вернона Лэндиса? Парня, у которого была «испано-сюиза», он держал ее в гараже Ройса Вомбла, а потом продал за двадцать пять тысяч кинокомпании в Вилмингтоне? Его жена, Алтея, сбежала с оптовым торговцем мясом из Гейти. Этот мясник из Миссури подарил ей бриллиантовое кольцо, такое огромное, что им можно было нафаршировать индюшку, и что? Через полтора месяца она вернулась к Вернону.

— Дэл, ну скажи мне, что может быть общего между Алтеей Лэндис, которая не может держать себя в руках, и моей крошкой Лулой, которую украл этот ужасный безумец?

— Мариэтта! Сейлор Рипли не более безумен, чем любой из наших знакомых.

— Дэл, да он же отребь?! Он то, чего мы избегали всю нашу жизнь, а теперь мое единственное дитя в его власти.

— Вечно ты паникуешь, Мариэтта. Когда в пятьдесят девятом Инос Додж не пригласил тебя сразу же на котильон в «Бо Регар Кантри Клаб», ты тоже запаниковала. Грозилась покончить с собой или принять приглашение Биффа Битуна. И в итоге? Иное Додж с отцом был в Фейтевилле и пригласил тебя, как только вернулся через два дня. И сейчас не стоит паниковать, милочка. Выпусти пар и держи себя в руках.

— Ты всегда так утешаешь меня, Дэл.

— Я даю тебе то, что тебе нужно, вот и все. Поговорить…

— Мне только нужно, чтобы Лула была дома, в безопасности.

— В безопасности? Какая чушь! Никто нигде не бывает в безопасности, ни единой секунды в жизни.

Дэлседа допила последнюю каплю мартини из своего стакана.

— У тебя не осталось в доме еще этой красной кислятины? — спросила она.

Мариэтта поднялась и принесла из кладовки запечатанную бутылку. Она отвернула крышку, налила Дэлседе и подлила себе, прежде чем снова усесться.

— А как ты?

— Как я?

— Когда ты в последний раз появлялась на людях с мужчиной? Про постель я уже не говорю.

Мариэтта поцокала языком.

— Меня это совершенно не интересует, — отрезала она, делая большой глоток из своего стакана.

Дэлседа рассмеялась:

— А кто мне все уши прожужжал, как Клайд старался, когда вы с ним занимались любовью? Как он странно хрюкал, точно какое-то чудо-юдо. Первобытный звук, ты это так назвала. Говорила мне, что ты чувствовала, точно тебя пожирает неукротимое чудовище, и что раньше с тобой ничего подобного не бывало.

— Дэл, клянусь, иногда я просто тебя ненавижу. Ты всегда хорошо все помнишь.

— Ты ненавидишь слушать правду, вот в чем дело. Ты просто до смерти боишься, что Лула может чувствовать то же самое с Сейлором, что и ты с Клайдом.

— О Дэл, да как она может? Ты вправду думаешь, что это возможно?.. Этот Сейлор и в подметки Клайду не годится.

— А тебе почем знать, Мариэтта? Ты что, его пробовала, для себя, что ли, подбирала?

Дэлседа засмеялась. Мариэтта выпила.

— А стойкий оловянный солдатик Фэррагут? Рыцарь печального образа, — сказала Дэлседа. — Он все время рядом, все вынюхивает. Могла бы закрутить с ним. Или этот старый гангстер Марчелло «Бешеный Глаз» Сантос, он ведь домогался тебя, когда ты была за Клайдом?

Мариэтта фыркнула:

— Он перестал приставать, как только Клайд умер. Моя доступность, должно быть, его не возбуждала.

— То же самое и с Луисом Делахауссеем Третьим, — сказала Дэлседа. — Кажется, он отдавался со мной плотским утехам не больше двух раз за полгода, да и то в общей сложности это тянет на восемь с половиной минут.

— Дэл, как ты думаешь, мне покрасить волосы или пусть седые отрастают?

— Мариэтта, я сейчас думаю, что нам не помешает пропустить еще по одной.

Ночная жизнь

— Я не против немного пожить ночной жизнью, — предложила Лула. — А ты как?