Дикие стада

Весной и летом, пока рога отрастают, а самки не готовы к спариванию, олени-самцы держатся тихо и незаметно. Но на протяжении всего этого срока их кровь поставляет костный материал (общим весом порой равный четверти скелета животного) в припухлости, образующиеся на двух выступах лобной кости (пеньках) сразу же после того, как будут сброшены прошлогодние рога. К середине лета рога обычно полностью отрастают, но еще покрыты бархатом. Недели две-три спустя эта ткань начинает отмирать и облезать, обнажая полностью сформировавшиеся, окостеневшие рога. Олень помогает ее удалению, энергично очищая рога о стволы и ветви деревьев. В эти дни олень нередко поедает сшелушившийся бархат, возвращая своему организму необходимые вещества, которые он терял в сложном процессе роста рогов, сопряженном, в частности, с огромными затратами не только энергии, но и минеральных ресурсов тела.

Как ни дорого обходятся оленю его рога, их ценность в качестве оружия против соперников и для защиты от хищников остается сомнительной. Против хищников рога часто оказываются неэффективными. Для северных оленей и карибу, например, волки особенно опасны зимой, так как глубокий снег мешает спасаться бегством. Но именно тогда самцы сбрасывают рога. А некоторых европейских благородных оленей нисколько не смущает даже полное отсутствие рогов — во всяком случае, во время гона. Безрогие, или комолые, самцы отбивают самок не хуже своих рогатых родичей, нанося соперникам резкие бодающие улары лбом.

У большинства оленей гон представляет собой период чрезвычайной активности и напряжения, завершающийся истощением всех сил. Самкам приходится терпеть назойливую опеку самца, который собирает их в гарем, но в остальном этот период для них проходит сравнительно легко.

У многих видов самцы возвещают начало гона — обычно на исходе лета — так называемым ревом. Вапити «трубит», издавая звук, слагающийся из мычания, свиста и хрюканья Этот родственник европейских и азиатских благородных оленей, второй по величине среди американских оленей и уступающий лишь лосю, может весить до полутонны, достигает высоты в холке до полутора метров и щеголяет рогами с размахом более полутора метров. Самцы вапити тоже имеют привычку буйствовать среди подлеска, ломая ударами рогов кусты и молодые деревца. Собирая свои гаремы, они почти не едят и расходуют огромные количества энергии на то, чтобы удерживать самок вместе и отгонять соперников.

При таких обстоятельствах, пожалуй, надо считать удачным, что в период гона самка вапити бывает способна к спариванию лишь раз в 21 день и то только на протяжении 17 часов. О готовности самки к спариванию самец узнает по запаху. Он подходит к ней, вытягивает шею и кладет морду ей на спину. Если она действительно готова, происходит спаривание. Самец может, снова спариться с той же самкой примерно через полчаса. Эти повторные спаривания заметно повышают вероятность зачатия, о чем свидетельствует высокий процент беременности у самок вапити, колеблющийся от 85 до 90 %.

В октябре гон у вапити мало-помалу сходит на нет и полностью прекращается к концу этого месяца. Вымотанные необходимостью охранять гаремы и отражать наскоки дерзких холостяков, владыки гаремов к этому времени полностью утрачивают былую гордую силу и превращаются в исхудалые измученные тени самих себя. Головы их опущены, движения становятся вялыми и сонными. Они утрачивают интерес к самкам и покидают свои гаремы, которые могут затем объединиться с другими гаремами и образовать стада самок, а самцы собираются в зимние стада и бродят бок о бок с былыми соперниками, на которых еще недавно набрасывались столь яростно.

Длинные пути карибу

^{Тундровый карибу}

Во время двух главных ежегодных миграций небольшие группы тундрового карибу (справа), самого многочисленного из четырех подвидов, обитающих на Североамериканском континенте, пускаются в путь по северным окраинам Канады и Аляски, собираясь в стада, численность которых колеблется от десятков до нескольких тысяч голов. Каждую весну и каждую осень эти стада проходят от восьмисот до тысячи километров, а летом откочевывают на некоторое расстояние назад то весеннему пути. Хотя обычные маршруты карибу могут внезапно измениться из-за каких-то перемен в окружающей среде, их миграция — это вовсе не беспорядочные скитания в поисках корма, но движение к заранее известной цели то давно сложившимся путям, которыми ходили поколения и поколения их предков.

Кормящиеся карибу разбредаются, а при малейшем признаке опасности быстро сбиваются в плотное стадо. Лишь в крайних случаях карибу пускаются прочь стремительным галопом, максимальная скорость которого превышает шестьдесят километров в час, но долго выдерживать такой темп они неспособны.