Дикие цветы

Чайки торжествующе кричали над головой. Энт сел на стул подальше от Дафны и взглянул на море. Он уже сгорал от нетерпения-наступил заветный день прогулки с его двоюродной бабушкой, день поездки на велосипеде к святому Альдхельму, день разговоров и размышлений, но теперь он обижался на ее нерасторопность, ведь он мог быть с Джулией, мог обнимать ее, смотреть в ее зеленовато-голубые, как море, глаза, считать веснушки, которые день ото дня множились у нее на носу… Энт чувствовал тоску, как всегда при мысли о том, что пройдет целый долгий день, прежде чем он снова увидит ее. Она любит меня. Я люблю ее, а она любит меня.

Так они и сидели в тишине, пока Дина не толкнула дверь одной ногой и не возникла на крыльце с подносом.

– Чай! На завтрак кекс, если хочешь, дорогой мой.

Это был некрепкий чай, приготовленный из вчерашних чайных листьев, и кекс, который миссис Хилл принесла только на днях; она, как и многие другие, любила Дину, носила ей маленькие съедобные подарки, поощряла и подбадривала, будто точно зная, что она в этом нуждается.

– Как же хорошо! – сказала Дина.

– О, просто замечательно, – ответила ей Дафна, и от Энта не укрылся презрительный взгляд, который она бросила на Дину, пока та ставила поднос на стол.

Дина завладела беседой и в красках рассказывала Дафне об Энте и о том, что они делали этим летом. По правде говоря, он давно не видел ее настолько оживленной, бодрой и веселой. Энт заметил, что она что-то сделала со своими волосами, возможно, вымыла их, и теперь они были закреплены заколками по бокам головы, а не свисали на лицо. Дина надела относительно чистое темно-синее хлопчатобумажное платье с заниженной талией и сиреневое бархатное кимоно. Выглядя в новом обличье почти что элегантно, она расспрашивала Дафну о музее, о коллеге, недавно погибшем в Италии, и о том, над чем та сейчас работает.

Дафна, напротив, говорила очень мало.

– Удивительно, как им удалось достать льва, учитывая все трудности ландшафта, – тараторила Дина. – Я хотела бы когда-нибудь вернуться в Египет. И в Сирию, если время позволит. Ты, случайно, не знаешь, какие планы раскопок, если таковые имеются, вынашивает сейчас музей?

Дафна возилась с коробком спичек. Энт заметил, что она едва скрывает раздражение.

– Не будь глупой, Дина. Ни в Египте, ни в Уре[237] сейчас нет никаких раскопок. Ровным счетом ничего.

– Да, но в прошлом году англичане вернули Багдад. Теперь там все по-прежнему, – возразила Дина невозмутимо.

– Едва ли!

– И тем не менее я уверена, что найду их. – Энт услышал странную пустоту в ее голосе, и ему стало не по себе. – Кстати говоря, это напомнило мне кое о чем, что нужно сделать. – Она обернулась и замерла, глядя на двери.

– Посмотрим правде в глаза, дорогая, тебе не разрешат уехать, – продолжила Дафна.

– Что это значит? – начал Энт.

– И даже если ты покинешь Англию, тебе так и не удастся добраться до Ирака, Дина. – Она подняла свою чашку. – А теперь, дорогая, принеси мне еще одну чашку чая, или как ты там называешь эту жидкость. Да, кусочек торта тоже не повредит.

– Она тебе не служанка, – сказал Энт злобно, ощутив, как что-то щелкнуло у него в голове. Он ударил рукой в стену, и деревянные балки дома затряслись. – Честно, Дина, с какой стати ты позволила ей приехать сюда и…

Дина мычала какую-то мелодию себе под нос, положив руки на колени, и, казалось, ничего не слышала.

– О, милый мой Энт. Милый, милый Энт, – проговорила Дафна. – Ты ничего не знаешь об этом. Ты ни о чем ничего не знаешь. Дина, милая, ты же проследила, чтобы мальчишка помалкивал?

Дина по-прежнему не отвечала.

Энт посмотрел на тетю. Ее глаза были спокойны, руки не дрожали. Она наполнила чашку Дафны, все еще тихо напевая, и протянула ей немного кекса.

Своим мелодичным голосом она сказала:

– Хочу напомнить всем нам, что Джейн Гоудж приезжает, чтобы забрать остатки вещей для Летнего базара, Энт, и ты удостоверишься, что она знает, где ящики, если меня здесь не будет.

– Да, – ответил Энт. – Ты уже говорила мне это. Они внизу, в холле – первая коробка с мелочовкой, вторая-с игрушками, третья-с сувенирами.

– Замечательно. Теперь я переобуюсь, и мы отправимся на нашу велосипедную прогулку.

Она протянула руку и сняла ангела с крючка над дверью. Она держала его в руках и внимательно смотрела на него. Дафна немного выпрямилась, и Энт подумал, что она собирается протянуть руку, будто ожидая, что Дина передаст фигурку ей.

– О, тетя Ди, панно так хорошо там смотрится, – попросил Энт под воздействием внезапного импульса. – Не снимай его.

– Да, но балка расшатана, – возразила Дина, игнорируя Дафну, которая смотрела на ангела, и Энт услышал резкий вдох, похожий на шипение. – И на сове есть небольшой скол, который нужно осмотреть – панно упало пару месяцев назад, когда ты был в школе.

Дина повернулась к мальчику и тихо сказала: