Дикие

Однако Савелий Никонорович находился в явном замешательстве. И не только потому, что насильно врученный ему предмет был совсем необычным, изготовленным из какого-то неведомого материала, но и потому, что незнакомец вел себя с ним уж больно неординарно. Во — первых, было ясно, что он его ничуть не боится, хотя знает, кем он является! Во — вторых, он осмеливался задавать ему совершенно непозволительные вопросы. — Ну, что сие значит, спрашивать у Начальника Тайного приказа, чего он хочет написать?

Игорь же, усмотрев некоторую растерянность в лице этого грозного субъекта, с радостью подумал, что его импровизация, наконец, начинает набирать силу, и от этого почувствовал себя уверенней.

— Ну, так с чего начнем? — снова спросил он, а сам краем глаза взглянул на лежащий рядом исписанный корявым подчерком свиток, сделав вывод, что начальник Тайного приказа совсем не силен в письме.

— Итак, Савелий Никонорович, я бы на Вашем месте начал свой донос так. — И он быстро принялся писать, диктуя сам себе каждое слово.

— Ноне явился в Тайный приказ Божий человек по имени Игорь и сказался, что прибыл в вышеуказанное заведение по причине вызволения оттуда своего собрата Алексея…

Темп, с которым молодой человек выводил слова, да еще незнакомым предметом, который писал сам по себе, без всякого окунания в плошку, просто ошеломил Савелия Никоноровича. Он неотрывно смотрел на ровные красивые буквы, так и выкатывающиеся из-под руки незнакомца. В его заведении самым грамотным считался подьячий Афанасий Серебренников, который специально обучался грамоте в Голландии, и который его, Савелия Никоноровича, обучал сей науке по прибытии на службу в Тайный приказ. Однако ни его подьячий, ни кто-либо другой из грамотных людей, с которыми приходилось встречаться Савелию Никоноровичу, так быстро и красиво писать не умел.

Игорь же, тем временем, написав несколько фраз, снова предложил ручку Савелию Никоноровичу.

— Ну, вот! Теперь Ваша очередь, попробуйте. Это называется авторучка и ей очень легко писать. Попробуйте, попробуйте, — подбодрил он совсем замешкавшегося начальника Тайного приказа. — И если Вам понравится, так и быть, я оставлю ее в подарок.

Савелий Никонорович, как загипнотизированный снова взял в руки незнакомый предмет, хоть в его планы это совсем не входило, и попытался вывести несколько букв на бумаге. И как только он принялся за это занятие, все находящиеся в комнате как по команде вытянули шеи в его сторону, стараясь со своих мест разглядеть диковинный подарок незнакомца.

После того, как испытание пишущего предмета успешно завершилось, заставив Савелия Никоноровича по достоинству его оценить, грозный начальник Тайного приказа, тут же попытавшийся стереть с лица свое неподдельное удивление, строго взглянул на Игоря.

— Откуда это у тебя?

— Оттуда! — Игорь, указал пальцем вверх.

Савелий Никонорович, на это его заявление, крякнул два раза в ладошку.

— Ты что мне голову морочить вздумал, а? Или не чаешь, куда попал? А, может, ты не ведаешь, что в сем заведении шутки шутить не пристало?!

— Стало быть, Вы мне не верите? — Игорь изобразил на лице разочарование, которое тут же заставило побагроветь от возмущения Савелия Никоноровича.

— А, как ты думаешь?

— Судя по Вашему Виду, думаю, что не верите!

Спокойный ровный голос Игоря, в котором начальник Тайного приказа не определил ни малейшего намека на испуг или покорность, к которой он давно привык, ибо подобные разговоры с задержанными всегда происходили по одному и тому же сценарию, поверг его в замешательство, и он удивленно уставился на Игоря, не зная, что сказать.

Может, Вам нужно представить на сей счет другие доказательства? — спросил у него молодой человек еще спокойней, чем прежде.

— На какой такой счет?

— Доказательства того, что я являюсь божьим человеком.

— Но, уж нет! — возмущенно подумал Савелий Никонорович, при этом даже спиной чувствуя, что взгляды всех присутствующих в комнате строго к нему прикованы. — Этот шут гороховый, видно, решил меня тут перед всеми в дурака превратить!

— Да, что ты такое несешь?! — строго рявкнул он, теряя терпение, и азартный блеск в его глазах как-то сразу исчез, уступая место раздражению. — Андрюшка, Афанасий, — громко окликнул он своих подчиненных. — А ну-ка, живо отведите его в темную, а уж как посидит он там пару дней голодный, так на всю жизнь запомнит, как людям головы морочить!

Афанасий Серебренников тут же с готовностью вскочил со своей лавки, и прежде чем Андрей Краюшкин выбрался из-за стола и тоже направился к незнакомцу, первым очутился возле него.

— А, ну-ка, вертайся к двери! — строго скомандовал он нежданному гостю, и хотел, было, его подпихнуть для скорости, сделав широкий шаг в его сторону. Однако в этот самый момент незнакомец коснулся подьячего неким продолговатым предметом, и все увидели, как Афанасий, словно его отпихнула какая-то неведомая сила, да так сильно, что он даже вскинул вверх обе руки, неожиданно отскочил от него и рухнул на пол, при этом чуть не сбив с ног подоспевшего следом Андрея Краюшкина.