Дикий

– Да вот, с обувью проблемы, – указал я на свои босые ноги. – Хотел выменять у тебя или обувку, или кожу на неё за эту шкуру.

– Давай смотреть товар.

Я развернул шкуру и расстелил её на земле, мясо переложил на травку, в сторонку.

Мужичок присел, потер шкуру между пальцами и посмотрел на меня.

– А лицензия на добычу оленей у тебя есть, мил человек? – спросил он, поднимаясь.

Я немного растерялся, но быстро взял себя в руки.

– Дома забыл, видишь, как торопился, даже сапоги надеть не успел.

Тот стал меня внимательно разглядывать, видимо прикидывая, справится он со мной или нет, в эмоциях у него преобладала неуверенность, да и немудрено, хоть он и был чуток пошире меня в плечах, но ростом я его превосходил на голову.

– А вот я сейчас кликну мужиков, да проводим тебя к старосте, а там ты подробно и расскажешь, где забыл, куда так торопился.

Но орать он пока не спешил, видимо, ждал моей реакции на его слова.

Пришлось пускать в ход псионику, аура у него была плотной, без разрывов, видимо придерживался здорового образа жизни, но для моей теперешней она была на один зуб.

Распустив немного свою ауру и войдя в соприкосновение с мужиковской, я буквально за пару секунд лишил его энергии, оставил самую малость, чтоб не помер. Мужик где стоял, там и сел.

– Чевой-то мне поплохело, – тихо прошептал он.

– Что ж ты не бережешь себя, заработался поди на солнцепеке, – начал приговаривать я, подхватывая мужика под мышки. – Давай-ка я тебя в дом отведу да на лавку уложу, отлежаться тебе надо, мил человек.

Приговаривая так, откантовал его в дом и уложил на лавку.

Хозяйки дома не было, то ли ушла куда-нибудь по делам, то ли он вообще жил бобылем.

Во двор никто не ломился, и я посчитал, что для соседей все прошло незамеченным, забор у кожевника был глухой и высокий, да и дом, как я уже упоминал, стоял наособицу.

Можно, конечно, было сделать все по-плохому, мужичок явно собирался поживиться за мой счет, да не на того нарвался. Но из-за куска кожи пускать человека в расход было бы перебором. Вот если бы он собрался заорать, то тогда бы он мне выбора не оставил, а так пускай живет.

Прокручивая эти мысли в голове, я потихоньку вливал в мужика энергию, щеки у него порозовели, и он смог нормально говорить.

– Это меня, наверное, предки наказали, за нехорошие мысли, ты ведь мне ничего плохого не сделал, а я хотел тебе беду учинить, а ты вон помог мне, не бросил во дворе помирать, прости меня, мил человек.

Мне даже неловко стало от его откровений, не совсем еще испорченные люди тут живут, но в одном он был несомненно прав, наказал его практически предок, по своим возможностям я был близок к ним.

– Вот покаялся, и полегче стало, – констатировал он улучшение своего самочувствия, пока я ходил зачерпнуть ему кружку воды из ведра.

Напившись, мужичок воспрял духом, да и немудрено, я практически восстановил ему энергетический баланс.

– Так ты говоришь, обувка тебе нужна? – задал он мне вопрос.

– Да не помешала бы.

– Сейчас все сделаем, – сказал он, метнувшись в угол комнаты, где стоял какой-то ящик. Поковырявшись там, он притащил куски кожи, сапожный нож и дратву с шилом.

Кинув один кусок на пол, он сказал поставить на него ногу, потом взял шило и прокорябал контур вокруг стопы. Повторив манипуляции со второй ногой и другим куском кожи, он сказал мне ждать, а сам начал размечать на кусках выкройку. Делал он это явно не в первый раз и очень быстро перешел уже к орудованию сапожным ножом. Потом в дело пошло шило, а за ним наступила и очередь дратвы.

Буквально за час он смастерил мне мокасины, подошва была двойной, и смотрелись они довольно прилично. Еще он мне выдал онучи и пару кожаных шнурков.

Я под его пристальным взглядом намотал их на ноги, как бинты, и перетянул шнурком. После этого надел мокасины и прошелся по дому. Обувь нигде вроде не жала и сидела как влитая.

Кожевник смотрел на меня прищуренным взглядом.

– Ох и непрост ты, паря, то ли совсем из далеких краев, то ли вовсе из благородных, онучи-то совсем мотать не умеешь.

– Тебе, дядя, лучше не знать, меньше знаешь – крепче спишь, лучше покажи, как правильно мотать.

Мужик привередничать не стал и показал, как надо. Пришлось разбинтовывать ноги обратно и наматывать по новому рецепту. Сильно мудреного в этом ничего не было, только вначале надо было зацепить край ткани за большой палец, ну и внахлест надо было делать побольше, чем до этого делал я.

Закончив с этим, кожевник начал меня выпроваживать, видно от задницы уже отлегло, и он был не рад такому загадочному гостю, который не умеет мотать онучи.

Но не тут-то было, с этого визита я хотел получить максимум.

– А скажи-ка, дядя, у тебя случайно не завалялось пара кусков веревки и ненужный мешок? А то и подпоясаться нечем, и сидор надо соорудить.

Видимо, желание спровадить меня побыстрей, перебороло природную прижимистость, в эмоциях я у него читал целую гамму чувств.

Метнувшись опять к заветному ящику, он выдал мне требуемое и пошел провожать до калитки.

Когда я уже выходил, он окликнул меня:

– Эй, паря, а ты что, мясо забирать не будешь? – указал он на ляжку от оленя.