Дикий

– Это тебе, мужик, бонус, за мешок и добрые советы.

– Какой такой еще бонус?

– Ну проще говоря, подарок.

– А, так бы сразу и сказал, а то этих ваших барских слов мы и не знаем.

В его эмоциях слышалась неподдельная радость, видать, мясо здесь было в цене, а если учесть, что охотиться можно было только по лицензии, то и немудрено.

Вот же человек, то хотел сдать меня местной власти, или это был ход, чтобы сбить цену, разбираться в этом я сейчас не видел смысла, а теперь совесть проснулась, на забытый кусок мяса указал, другой, может, и промолчал бы, посчитав это приятным довеском, а этот смотри-ка, напомнил. А может, он боялся, что я еще вернусь, хрен его поймешь, эмоций в нем было намешено столько, что сам черт ногу сломит.

– Бывай, дядя, – сказал я ему на прощание, помахал рукой и направился на выход из деревни.

Благополучно покинув её пределы и не заметив за собой хвоста, я свернул в лес и побежал в обход к своему тайнику.

32

Возле тайника никого не было, поэтому я спокойно уселся и соорудил себе сидор из мешка, засунув подобранные по дороге небольшие камушки в углы, и привязал к одному из них конец веревки. Засунув внутрь рюкзак, стал регулировать нужную мне длину веревки. Подобрав требуемую, сделал узел и на втором углу, лишнее отрезал. Все, теперь я готов путешествовать не скрываясь.

Выбравшись к дороге, зашагал в сторону города.

Примерно через полчаса Ис обратил мое внимание на трансляцию изображения с «мухи», которая была закреплена на телеге моих вчерашних «попутчиков».

Ребята явно попали в переплет, их банально грабили.

Дав команду разведчику подняться над местом событий и передать мне общую панораму, я увидел следующую картину: караван стоял на обочине, а вокруг него кружили пятеро всадников, у троих из них был огнестрел, а двое размахивали саблями. Двое мужиков из обоза лежали на земле и уже не подавали признаков жизни, один из них сжимал в руке топор, и это был тот парень, что поделился со мной одеждой.

Все это происходило от меня на расстоянии в двенадцать километров, и чем-то помочь крестьянам в данное время я не мог, да и нужно ли, мертвых я не оживлю, а тех, что остались, сейчас раскулачат и оставят в покое.

Ну это я так думал, а у бандюганов, видать, были свои планы.

Заставив крестьян закинуть своих убитых в телеги, они погнали весь караван к ближайшей роще по полю, я непроизвольно прибавил шаг, а через несколько минут перешел и на бег, когда услышал планы разбойников относительно остальных бедолаг. Те хотели отъехать подальше от дороги и прикопать их где-нибудь в лесочке. Нету тела, нету дела, так, не мудрствуя лукаво, рассуждал главарь банды.

Я как-то невольно уже сроднился с этим обозом, подслушивая их разговоры, надежды и чаянья у этих людей были просты и наивны, с моей точки зрения, и иногда вызывали улыбку, ну прям как дети, и мне не хотелось, чтобы они вот так, по воле злого случая расстались с жизнью.

Лес в этой местности был уже значительно реже, и иногда попадались большие проплешины и поляны, поэтому где-то на середине пути у меня получилось срезать дорогу.

Запыхался я, конечно, изрядно, но за два часа смог настигнуть эту кавалькаду.

За это время бандиты уже подобрали подходящее местечко, и сейчас двое пленных, под охраной двух головорезов, копали яму. Остальные девять крестьян лежали, связанные по рукам и ногам, да еще и мешки им на голову надели, и трое бандюганов, что-то жуя и переговариваясь, следили за ними.

Я дал себе время отдышаться и стал подбираться поближе, до этого я тормознул метров за триста от них. Вещмешок я оставил на месте, чтобы не сковывал мои движения.

Пришлось подбираться метров на тридцать, чтобы деревья не перекрывали мне обзор, а то мог и крестьян зацепить. Двигаться приходилось очень медленно и тщательно выбирать место, куда ставить ногу, чтобы не хрустнула попавшаяся ветка, наступал вначале пяткой, потом краем стопы, и только потом постепенно наступал всей ступней, перенося понемногу вес тела на эту ногу. Времени у меня на это ушло минут двадцать.

Когда вышел на намеченную позицию, первым делом рубанул ментальным ударом по охранникам копщиков, они держали стволы в руках и представляли наибольшую опасность. Бил слабее, чем по оленю, рядом были крестьяне, которых тоже могло зацепить, и я на всякий случай держал в руке игольник, но душегубам и этого хватило. Когда увидел, что они заваливаются, переключился на другую группу бандитов, те тоже увидели своих падающих подельников и стали подрываться с места, а главарь выхватил из-за пазухи револьвер, до этого я хотел поэкспериментировать с силой ментальных ударов, но ребята оказались резкие, поэтому пришлось гасить их по-серьёзному, тут уж не до экспериментов.

В результате три трупа и четыре бессознательные тушки, крестьянам тоже немного рикошетом прилетело, но у них дела обстояли явно получше, чем у бандюганов, кровь из ушей не шла и дыхание было ровным, а не прерывистым.

Поняв, что бандиты для допроса уже навряд ли подойдут, прекратил их мучения, загнав нож под основание черепа.