Дикий

В отличие от огневика, я мысль вождя уловил ещё на фразе про круговорот крови. Обычное дело для малых народов. Освежают генофонд. Логично и правильно. Вот только сторонним наблюдателем рассуждать про подобное – это одно, а самому племенным быком выступать – совершенно другое. Вот заделаю малыша, и как потом дальше жить, зная, что твой сын, или твоя дочь без отца растёт. И самому неприятно, и ребёнку подлянка.

– Без обязательств говоришь. А совесть? – с укором посмотрел я на вождя. – Потом такую мамку, кто замуж брать захочет? А дети что? Всем родом потом таких детей воспитываете?

– Создатель упаси! – фыркнул Мардас. – У нас в тенях только мужние бабы. И не спеши на чужой народ свои уклады натягивать. Во всех родах отцом считается не тот, кто зачал, а тот, кто растил. Детишки и знать не знают, что не родные по крови. И вы, ни про потомство своё, ни про тех, с кем постель разделите ничего знать не будете. В истинном лесу ночи темны.

– Не, ну если так… – неуверенно протянул Ферц.

– Не переживайте. Предки наши не дураками были, всё учли, всё продумали. По три девки осчастливите, и весь долг за помощь рода выплачен.

– По три? – немного прифигел я.

– Так одарённые же, – развёл руки вождь. – С обычных мужиков и одной достаточно, а ваша кровь – ценность особая.

Вот Грай! Раздолбай говорите? Да этот хитрожопый специально нам ничего не сказал. И отца подговорил молчать. Знал гад, что нам с Ферцем, несмотря на приятность самого процесса, обычай их может не понравиться. Он и сам ведь, наверняка, каким-то прохожим силаром заделан. То-то с батей они не похожи. Злодей! Вот злодей! Но деваться некуда. Теперь откажись мы, могут и в кровники запросто записать.

– Мы согласны, – тяжело вздохнув, ответил я за нас обоих.

– Да? – покосился на меня Ферц.

– Да, – уверенно кивнул я ему. – Давайте уже, чего-куда. После вашей браги спать хочется.

– Конечно, конечно, – оживился вождь. – Сейчас отведём. Скажу только нашим, что всё хорошо. А то переживают. Да и сестра ваша.

– Погодите, – остановил собравшегося было вернуться в дом Мардаса Джи. – А если это… Троих не получится. Рей прав – брага ваша… Что-то в сон шибко клонит. Может…

– Да нет, – перебил струхнувшего Ферца вождь. – Троих за ночь не надо. На первой и одной хватит, а там дальше у нас и ещё ночи есть.

* * *

В хижине, куда меня привели, или не было окон совсем, или они закрывались так плотно, что снаружи в комнату не проникало ни единой капельки света. С дверью та же история. Темнота – хоть глаз выколи. Благо, когда заходили, успел разглядеть прямоугольник мягкой подстилки, заменяющей в этих апартаментах кровать, и лежал теперь не на земляном полу, а на ней. Лежал голым. И спасибо предусмотрительным хозяевам, чистым. Перед тем, как разделить, нас с Ферцем предварительно завели в здешнюю купальню, где, снабдив мылом, позволили вымыться. Очень мило с их стороны. Отсутствие собственной вони и остатки алкоголя в крови предавали уверенности.

Моя партнёрша – по-другому назвать проскользнувшую в хижину женщину, закутанную с головы до пят в длинное покрывало, язык у меня не поворачивался даже в мыслях – явилась через пару минут. Мелькнула размытым силуэтом и тут же плотно закрыла дверь. Мир слепых, снова здравствуй.

Лёгкий шорох снимаемых одежд распалил и без того бурлящее воображение. Зрелая, молодая, совсем девчонка? Блондинка, брюнетка, шатенка? Наверняка буду завтра коситься на местных дам, пытаясь угадать приходившую ко мне ночью тень.

Но вот прикосновение к груди тёплых рук выметает все мысли. Пока только руки. Скользят по торсу, по животу, по плечам. Меня словно разглядывают наощупь. Или это такая прелюдия?

Ой! Она нашла член. Проверяет готовность. Да чего тут проверять?! Иди уже сюда. Хватаю за плечи и притягиваю к себе. Не грубо, но очень настойчиво.

Молодая. Наверное. Грудь торчком, живот ровненький, попа крепкая. Волосы пахнут чем-то приторно сладким.

Не отпрянула, не оттолкнула, не взвизгнула. Наоборот, попыталась усесться сверху. Но для меня сейчас наездница – слишком медленно. Я уже давно познал прелесть секса, и не менее давно у меня его не было. Перевернулся, не выпуская её из объятий, и, рывком войдя, зачастил.

Пять секунд. Или семь. Десять максимум. Некрасиво по отношению к девушке? Может быть. Но у нас тут не танец любви, мы тут делаем дело. Профессионально и молча.

Мардас предупредил, что тени нельзя разговаривать, чтобы я потом не узнал её по голосу. Но мне можно.

– Не спеши уходить. Дай минуту, и закрепим для надёжности.

Так-то она вроде не пыталась дать дёру, но мало ли. Передохнул, гладя тёплое упругое тело – и снова в бой. В этот раз поменяли позу. Кто знает, как там для зачатия лучше? Через пять минут я опять отстрелялся, но ответственность погнала и на третий заход. Саня Углов ничего не делает на тяп-ляп. Сказали забацать ребёночка, значит будем стараться. Господи, кого я обманываю… Хорошо-то как!

И моей партнёрше тоже вроде бы стало, наконец, хорошо. Организм не обманешь. Задвигалась бойче, тяжело задышала. Стонать ей нельзя – тоже голос ведь какой-никакой.