Дикий

– Я польщён, вождь. Нет, честно, – отвесил я официальный поклон. – Но ты сам же сказал: не может союз фили и человека, ни любви принести, ни потомства. Зачем так жесток к своей внучке? И счастья материнства лишаешь, и от своих гонишь.

– Да, так бездетна она, – похерил мой главный аргумент хитрый вождь. – Сорок два оборота от роду, а так и не понесла. Её мне уже из трёх племён возвращали. А про любовь я ничего не говорил. Любовь – штука сложная, за сердце не мы решаем. Тем более, что она и сама давно уже рвётся из дома. Какая жестокость? Я добрый, заботливый дед.

– Сорок два – очень хороший возраст, – напустив на себя показную серьёзность, закивала Тола. – Уже опытная, но ещё крепкая.

Отчего-то мне очень захотелось её придушить. Остальные мои товарищи благоразумно молчали, не желая встревать в щекотливую тему. Даже Джексон, похоже, проникся моей ситуацией и с закрытым ртом опасливо косился, то на вождя фили, то на меня.

– За приданное не переживай. Хорошо силитов отсыплю. Есть в запасе. Да она и сама по себе – дар богатый. Хорошей будет женой. Приведу сейчас.

И не дожидаясь моего согласия, хитрый фили со всей доступной им скоростью удрал из нашего подвесного шалаша.

– Ты-то чего молчал? – накинулся я на Грая. – На кой мне такие дары? Жена…

– Да это только называется так, – пожал дикий плечами. – Считай, просто баба-слуга, которой не надо платить. Пригодится.

– Ну так пусть твоей женой будет.

– Мне никто не предлагал. Это ты у нас великий колдун.

– Ну так я его попрошу. Переиграем.

– Нельзя. Оскорбишь.

– И проснёшься с отравленной стрелой в заднице, – влезла неугомонная Тола.

– Хорошо, – процедил я сквозь зубы. – Только, чтобы слово «жена» я не слышал. Тебя тоже касается, – превентивно зло глянул на Джексона.

– А чё сразу я, бро? – немедленно возмутился тот. – Я вообще тут ничего смешного не вижу. Зачётный подарок. У них тут, видел, какие куколки?

– В том-то и дело, что куколки…

Закончить мне не дал появившийся у входа в скворечник Свит.

– Знакомьтесь, силары. Моя внучка Лимилипиль. Вручаю тебе, великий колдун Санья, свою плоть и кровь. Отныне ты – часть гордого племени Клипсилитилити. Великая честь для нас.

И всё? И никаких торжественных пышных обрядов? Плеснул малость пафоса – и вся свадебка? А как же: «Александр Углов, согласны ли вы взять…». Нет, не так я представлял своё бракосочетание.

– Я быть хороший жена, – серьёзно кивнула девушка-фили. – Велича честь, да.

А голосок у неё не типичный для малоросликов. Да, тоже тонкий, но с некоторой хрипотцой. Взрослый прямо. Что с внешностью девчонки совершенно не вяжется. Какие нахрен сорок два? Двадцатник максимум. Ни пигментации на открытых плечах, ни морщин под глазами. Подтянутая, везде, где положено, с виду упругая. Грудь, размером с два грецких ореха – торчит, оттопыривая коротенький топик. Живот плоский, если не считать еле заметные выпуклости рельефного пресса. Бёдра широкие, ножки длинные, но весьма мускулистые. Вместо юбочки, шортики в обтяжку из того же, что и верх, тягучего зелёного материала. С учётом невероятно узкой талии, фигура у девки – улёт. Увеличить бы её раза в три по всем направлениям, и вышла бы из фили настоящая секс-бомба. Но увы, сейчас для меня она просто живая кукла. Пусть и значительно больших размеров, чем Барби – рост примерно мне до середины бедра – но всё равно слишком маленькая, чтобы всерьёз пускать на красотку слюни.

Мордашка у неё, кстати, тоже кукляшная. Огромные зелёные глазищи, как и у всех фили занимают чуть ли не половину лица. Ротик, правда, тоже немаленький. Губки пухлые, яркие. А вот нос – крохотулька. В целом же форма головы абсолютно людская – подбородок остренький, скулы высокие. Уши же по идее должны быть эльфийскими, но их закрывает пышная светло-зелёная шевелюра, доходящая девке до задницы. Причём, волосы – не какие-то лохмы, а ухоженные, блестящие, мягкие. Интересно, шампуни-бальзамы какие-то натуральные, или просто природы дар?

– Приятно познакомиться, – растерянно пробормотал я.

Нет, а что я тут ещё должен сказать? В неловкое положение меня вождь загнал. Куда мне эту незнакомую куклу девать? «Проходи, дорогая, присаживайся. Чувствуй себя, как дома.». Лучше бы продолжал наши тайны выспрашивать. Догадался, зачем к первородному хаджу идёт. Теперь, глядишь, ещё и Кракла оставить не разрешит.

– Ты не смотри, что молодо выглядит, – по-своему расценил моё замешательство Свит. – Лимилипиль – опытная охотница. Лес знает не хуже меня. Как завтра в дорогу тронетесь, – голосом выделил вождь слово «завтра», – вперёд внучку пусти. Она вам на пути каждую опасность подметит. По возвращению ещё спасибо мне скажешь.

– Да я и сейчас благодарен, – поспешил я успокоить вождя. – Спасибо тебе, Свитсимисиль Отец отцов. Последняя просьба к тебе, и будем уже спать ложиться. Завтра в дорогу.

Седобородый просвистел что-то на своём языке моей жёнушке, после чего та быстро поклонилась и выпорхнула из скворечника. Потом снова повернулся ко мне.