Дикий

Так и поступили, вывезли дрона на самое большое отдаление. Я с помощью мелкого ремонтника поджег гель. Разгоралось все очень плохо, но вскоре заполыхало. Вроде все хорошо, как вдруг ракета, которая длиной-то всего чуть больше метра, стартанула. Как? У нее вроде двигатель на электрике работает. А реактор-то без стержня. Но факт остается фактом, ракета с привязанным к ней дроном пошла ввысь, вдруг резко поменяла направление в нашу сторону, у меня все похолодело, шрапнель в космосе на несколько сот километров разлетается. Тут атмосфера, поменьше, конечно, разлетится, но нам хватит. Не успел подумать, как ракета, сделав очередную петлю, ушла к горизонту и там взорвалась строго вверх. Фух, выдохнули с Остроухой одновременно.

— Кажется, пронесло, — сказала она.

Я же, вспомнив старый анекдот, согласился:

— И меня тоже.

Что мне в ней нравилось, шутки она понимала, а еще у нее был очень приятный смех.

— Ну, пошли тогда на речку, отмываться.

Речка была для нее излюбленная тема, и она старалась затащить меня туда по поводу и без.

— Ну, пошли, заработали пару часов отдыха.

Наплававшись, разлеглись на песке. Я все еще боялся смотреть в ее сторону, разглядывал облака.

— Я знаю, что тебе нужно делать, — сказала она, перекатываясь со спины на живот. При этом уже загорелые груди упруго колыхнулись и уперлись в песок. Как ни пытаюсь отвести взгляд, он как магнитом туда тянется. Вот и с попки налипший песок осыпаться стал. Я тоже перевернулся на живот. Смотреть только в глаза.

За эту неделю я уже два раза к Шаманке бегал, придется и сегодня к ней бежать.

— И что же мне делать?

— Тебе нужно восстановить тот самосвал, что в проволоке запутанный стоит. На него как раз твой бот разместится, да пара контейнеров еще, а позже по четыре контейнера возить можно будет.

— Идея хорошая. Можно будет попробовать волоком вообще весь ангар уволочь. Хотя вряд ли это получится. Да и как его из проволоки распутать? Я тебя весь день вырезал. А уж самосвал на пару месяцев работы.

Хотя пара мыслей в голову пришли.

— Можно попробовать. Пошли уже на базу. Вечер, все равно уже сегодня ничего не сделаем.

— Только лягушку прихвати.

Оказывается, кухонный синтезатор очень здорово готовил, если ему в утилизатор загрузить что-нибудь свеженькое.

У меня уже острога была припрятана тут в кустах. Десять минут, и почти килограмм диетического легкоусвояемого мяса уже в руке.

Вот зря я майку с шортами на видное место повесил. Майку у меня просто отобрали. Как только рабочий день заканчивался, Остроухая сразу скидывала комбинезон и одевалась в мою майку. Майка ей очень шла, подчеркивала грудь, и длиной была до середины бедра, что тоже подчеркивало стройность ножек.

В свободное время мы играли в шахматы. Я уже играл всеми фигурами против нее. Конечно, пока выигрывал я.

— Давай на интерес играть.

— На раздевание я не смогу.

— Ну давай, если я подряд три раза выиграю, ты перестанешь ходить к своей аборигенке.

— А если я выиграю?

— Ну не знаю, давай желание какое-нибудь исполню.

Ну, желание у меня было одно, чтобы его выполнить, выигрывать не нужно. А вот чтобы удержаться, нужно, чтобы перестала голая ходить.

— Давай.

И вот ее манера игры резко изменилась. Во-первых, я всегда играл в нападение дебют офицера, а в защите сицилианскую защиту с вариантом дракона. Я, конечно, не великий знаток, но так примерно смотрел, как нужно играть против этого. И вот она начала делать хрестоматийные первые ходы. Вот она пошла конем, что до этого никогда не делала. Мне бы сразу заподозрить. Ну, в общем, она разделала меня под орех. Что это? Она все время шифровалась под то, что не умеет играть, чтобы меня заманить? Но нет, у нее мышление здесь и сейчас было, видно, как менялась. Блин, точно. Меня развели. Вон у нее рука на бедре чуть подергивается. Я играл против компьютера, а она только ходы повторяла.

— Ну, так же нечестно.

— Не-не-не, все по-честному, ты проиграл три раза, а я выиграла с помощью своего ума. А что я с компьютера ходы считывала, так этого в правилах не было. Опять же, я сама догадалась, как тебя обыграть, — очень приятно улыбаясь и мотая головой из стороны в сторону, сказала она.

— Ну ладно, признаю поражение.

Против такой улыбки нет у меня контрмер.

Эх, если бы я знал, какое давление на меня начнется. Но и к Шаманке уже ходить было как-то неправильно.

Самосвал освободил на удивление просто, снял реактор с истребителя, подключил его с двух противоположных концов котлована к проволоке. Включил рубильник, весь котлован сначала покраснел, потом вспыхнула трава, потом отгорела проволока с одного конца. После нагрева проволока уже стала не стальной, а мягкой. И уже не вилась кольцами, и по ней стало можно аккуратно ходить. Намотанные на колеса мотки я перерезал сваркой, не сам, ремонтными дронами.