Дикий ангел

Смотрю на смятую постель и прикрываю лицо руками.

Сорвалась. Устала быть одной.

Обнимаю себя, чтобы не рассыпаться. Зависаю в своей туманности. Феликс принёс с собой сокрушительный эффект. Я только-только приняла себя в руках другого, так нет, он опять припёрся сломать мои установки.

Надеюсь, через пару часов соседи не позвонят мне в дверь, со словами, что там под чужим забором чей-то труп валяется.

Кирилл сильный, но не такой дикий, как Громов. Второй и океан в одиночку переплывёт, если ему понадобится. Этим и покорил. Своим бараньим упрямством. Как это выкорчевать из своего мозга? Как перестать восторгаться качеством мудака?

Встряхиваю головой, когда слышу звонок в дверь.

О нет!

Ракетой лечу туда, наперерез подскочившей Златке. Любопытная девчонка уже прыгает около домофона и спрашивает: «Кто там?».

Включаю камеру и вымученно выдыхаю. Это всего лишь мальчишка, внук пожилой соседки. Она частенько передаёт через него угощения Злате. Все в посёлке знают, что я воспитываю дочь одна. Бедная мать-одиночка, ей надо помочь. Эта хитропопая малышка уже на глаз распознаёт из какого дома принесли пирожок.

Поворачиваю ключ, открываю дверь и улыбаюсь мальчику, как и всегда.

– Привет! – глазами бегаю по его пустым рукам. Ни пирогов, ни пакетика, ни тарелочки.

– Тётя Уль, скорее!! – сглатывает, подзывает рукой. Красный весь.

– Что случилось? Что-то с бабушкой?? – накрываю его плечи руками.

– Там тако-о-ое!! – выпучивает он глаза. – Быстрее! – тянет к калитке.

– Погоди! – оглядываюсь назад, мой ребёнок с замашками супергероини уже ползает на коленках и ищет в обувнице свои ботиночки. Знает, что мама не разрешает выходить в тапочках. Пусть беда, но мы будем обуты.

– Злата, оставь! – кричу ей и оборачиваюсь к мальчику, чтобы спросить что, где и с кем случилось.

Но вместо пацанёнка передо мной уже стоит никто иной, как Громов.

– Спасибо, парень! – кивает он маленькому негодяю. – Купи себе всё, что хочешь!

Тот восторженно улыбается, а потом переводит взгляд на меня, сникает, бубнит «Извините, тётя Уль!» и улепётывает со всех ног.

Ну, заяц, погоди!

– Чего тебе над… – слова тонут в огромной ладони, что затыкает мне рот.

– Тихо, не кричи, не пугай дочку! – шепчет мне на ухо Феликс, сжимая второй рукой моё тело. – Я не трону ни тебя, ни её! Я пришёл с миром! Хочу поговорить! Впусти, Уль! Давай цивилизованно, я не хочу бить стёкла и лезть в окно!

– Мммммм! – означает «Пошёл ты!».

– Ульян, не истери! – опаляет горячим дыханием. – Я не совсем больной, чтобы навредить ребёнку! Обещаю, что даже не заикнусь кто я и зачем пришёл! Дашь ей в руки подарок, я там куклу привёз и ещё по мелочи, и мы спокойно всё обсудим! Сейчас я убираю руку и ты ведёшь себя тихо… – медленно отлепляет свою ладонь от моих губ. – Ну как?

– Иди в жопу, Феликс!! – еле слышно.

– Был там, а теперь давай серьёзно! – испепеляет пристальным взглядом. – Твой брат в больнице!

– ЧТО?

На плечи с размаху падает гора.

Костя? Что с ним?

– Всё расскажу в доме! – подгоняет взойти на крыльцо.

– Здесь давай! – взволновано таращу глаза.

– Мамочка, побежали!! Скорее! – проносится мимо Златка, готовая спасать нуждающихся. На меня и незнакомого дядю ноль внимания, загорелась узнать где и что стряслось. Юркает в калитку, минует авто Громова и утекает прямо на глазах.

– Стой, там дорога!! – в груди нервная дробь, но моя мелкая зараза даже не оборачивается, мчится прямо навстречу машине, что виднеется вдалеке.

У меня подрывается сердце к самому нёбу, а у Феликса на лицо набегает чёрная тень. Одновременно срываемся с места, но мужчина идёт на обгон и успевает первым. Хватает дочку за подмышки и утаскивает к краю дороги, на безопасное расстояние от подъезжающей машины. Хоть водитель и сбавил скорость, ребёнок этого не сделал, гнала на полную. Вся жизнь мелькнула перед глазами. Подбегаю к Громову и прижимаю руку к груди. От ужаса мокрая как мышь.

Ёпрст! С этой девчонкой настоящим спринтером станешь! Такие забеги мне устраивает!

Откуда в маленькой девочке столько сил и выносливости? Я все свои юные годы занималась танцами и поддерживающей физкультурой, но даже у меня нет такой крепкой дыхалки. Эта шкодливая бегунья точно не в меня пошла. Эти умения от другого…

– Ты что, не видишь, что машина едет??? Сколько раз тебе говорить, что нельзя бегать по дороге??? – выплёскиваю своё потрясение.

Златка на руках у Громова затихает и вытягивает нижнюю губу, дрожит от обиды. Меня трясёт не меньше. Всегда пугаюсь до чёртиков, когда дочь нарушает все правила и рискует собой. Понимаю, что ребёнок, эмоциональная, легко увлекающаяся. Но прибить мало, честное слово!!!

– Я больше так не буду… – пуговки вместо глаз наливаются слезами.

Со вздохом выпускаю всю злость, не люблю кричать. Просто сейчас уведу и буду вдалбливать по новой. Нельзя! Опасно! Бум!