Дикий ангел

– Он не вооружён. – оповещает следователь. – Мы провели тщательный досмотр. Но находиться с подозреваемым вы можете только в присутствии сотрудника полиции. – разбивает мои надежды на уединение. – И примите к сведению, что в помещении ведётся запись в реальном времени. Если вы согласны на данные условия, вам будут выделены полчаса. Не больше.

Вздыхаю. Мне не нравится, что придётся разговаривать при постороннем, но другого не дано. Очевидно, свидание с братом и так против всех правил. Даже не могу представить, сколько это стоило Феликсу. Возле Кирилла стоит, только что вышедший из этой комнаты, Костин адвокат. Лицо хмурое. Значит, дело открыто и пойдёт в суд.

Господи, помилуй! Моего брата будут судить!!! Моего старшего брата, что заплетал мне кривые косички в первом классе! Что встречал после уроков, что держал крепко за руку, что привёл меня в школу танцев и громче всех хлопал в ладоши на моём первом выступлении… Я этого не вынесу! Я не смогу принять эту действительность! Я просто не понимаю как…

Кое-как проглатываю тугой ком, горло саднит. Уныло киваю и Феликс целует мне костяшки на руке.

– Помнишь, да? Что бы он ни сказал, это не твоя вина!

– Угу. – зажёвываю губы. Передо мной открывают дверь и первым, кого я вижу, это высокий, сильный мужчина в форме. Костя сидит на стуле и давит кулаком на лоб. Головы не поднимает.

У меня дубеет всё тело, так сложно сделать шаг и узнать правду. Мне больно смотреть на брата, мне больно думать, что он на самом деле мог так со мной поступить, а ещё хуже, что и себя загнал в клетку. Он всегда был громким, весёлым, только и делал, что шутил. А сейчас… он будто постарел и ослаб. Его руки сухие, кожа мраморного цвета, на затылке от удара теперь неровно растут волосы, а когда он вскидывает на меня взгляд, я не могу поверить, насколько его лицо изрыто тревожными морщинами. На меня смотрит несчастный человек с запуганными глазами. Словно заблудившийся ребёнок ищет помощи.

– Ульяна! – выдавливает из себя сип. – Тебя пустили ко мне??

– Что же ты натворил, Костя? – собираются слёзы в моих глазах. – Как теперь нам быть?

– Он подставил меня, Уль! Наташку шантажом и угрозами взял!!

И тут случается страшное – не верю. Впервые вижу выразительную ложь. Грязную, подлую, наспех сляпанную. Его всё выдаёт. Взгляд, голос, дёрганье лицевых мышц, резкое жестикулирование руками и тень, что ещё больше над ним нависает. Он сам себя зарывает.

– Не надо, Кость… – трясущейся рукой накрываю его пальцы. – Я не враг тебе… скажи правду!

– Я и говорю… – захватывает ртом воздух, зенки пугающе быстро бегают.

– Нет, Кость… уже поздно врать, все всё знают, ты делаешь только хуже себе…

– Кто-что знает? – нервно переспрашивает, косится на полицейского, что стоит возле двери и смотрит перед собой.

– Я знаю… – сжимаю его вспотевшую руку, не отвожу глаза. – Я только хочу услышать всё от тебя… мне нужна правда. Зачем ты всё это сделал?

– Я ничего не сделал!! – психует, вырывает руку. – Ещё раз тебе повторяю!!

– Твой дом обыскали, Кость… найдены улики, что доказывают твою виновность! – честно говоря, я и сама не знаю что именно там нашли, мне об этом, конечно же, никто не расскажет, это тайна следствия, но Феликсу намекнули, что да… Константин Молчанский имеет прямое отношение к последним событиям, навлёкшим на Громова беду.

Костя насаживается на психологический крючок. Грызёт нижнюю губу, прерывисто шмыгает носом, надсадно прочищает горло, обхватывает свою шею, словно ему трудно дышать.

– Просто расскажи мне, Кость… – вытираю слёзы с глаз, мне нужно чётко всё видеть. – Это из-за меня? Я что-то тебе сделала? Я была плохой сестрой? – на миг прикрываю лицо руками и всхлипываю, не могу, просто не могу. Сердце идёт трещинами.

– Лучше тебя сестры не найти… – придушенный голос. – Это я плохой брат, сестрёнка… ты просто родилась не в той семье, Уляш, вот и всё…

– Почему? – двигаю к нему стул впритык, сажусь и впиваюсь в него линейным взглядом. – Расскажи мне с самого начала! Что случилось?? Что заставило тебя? Когда это началось?

– Да прям сразу и началось. – трёт переносицу. – Я ненужный сын своему отцу… как ни старался, только хуже становилось, а я хотел… я просто хотел быть ему сыном!

– Это из-за отца? Он вынудил тебя??

– Нет! Ему вообще было плевать, он только смеялся, называл меня бабой, прогонял, говорил, чтобы я шёл ноги целовать важным людям, потому что, без этого я в жизни ничего не добьюсь!

– Кость… – рвано выдыхаю.