Дикий барин в диком поле

На эти шаги Федюнина толкает тонкое понимание своих особенностей. И осознание ряда неизбежностей.

Все помнят нашу поездку в Брюссель летом 1998 года. Вчера Федюнин, взвесив грядущие шансы и решительно мотнув головой, снял с руки браслет и протянул его мне на виду у посторонней публики.

– Как долго я этого ждал… Теперь кольцо давай, – проскрипел я в ресторанном чаду, – мой милый!

Через три часа мы наблюдали, как задумчиво умеет танцевать наш славный Федюнин на барной стойке. Мы – это я с федюнинским бумажником и браслетом, Б-ч с федюнинским пиджаком и девушка Б-ча, Люда, с ботинком танцора. Со стороны мы походили на счастливых, взволнованных родителей на утреннике, которые смотрят на первенца, беснующегося в костюме петуха, и счастливо сжимают друг другу подзапотевшие руки.

То, что у Федюнина два стареньких, но зажиточных (см. бумажник, браслет, пиджак) папы и двадцатилетняя мама, никого не удивляло. Все были заворожены смертоносной грацией опытного барного соблазнителя. Всё казалось – вот сейчас, сейчас, наконец, Федюнин упадёт лицом вниз с полутораметровой высоты, раздастся характерный шлепок упавшего на бетон куска сырого мяса, и мы все выдохнем с облегчением. Но друг наш как-то умудрялся держаться, бросая зазывные взоры куда-то поверх наших голов.

К кому он обращал свой брачный выпляс, я не знаю. Может быть, к Айседоре Дункан. Или к новой своей любови, С. Т. Ланнистер-Баратеон.

Потом мы гоняли Федюнина по стойке, конфузно улыбаясь по сторонам, а Кеша, перебирая ногами в единственном ботинке, грациозно сметал чужие хайболы и олд фешены.

Потом мы его поймали и отвели туда, куда ему было очень нужно. Вернувшись к нам, Иннокентий деловито спросил почему-то у меня: «А пять штук за час – это нормально?» Я ответил, что Кеше надо соглашаться, что больше за него не дадут никак.

Потом мы возили нашего домашнего любимца по адресам, которые Иннокентий вспоминал, повинуясь своим причудливым животным импульсам и фантазиям. К себе домой Иннокентий Сергеевич ехать отказался категорически, ссылаясь на стыдливость.

К поискам прибежища Федюнина подключилась девушка Б-ча, ответственная по малолетству за вождение автомобиля. Выходила с нами в переулки, светила мобильным на таблички, звонила каким-то знакомым, ругалась. По-моему, всплакнула раза два.

Перспектива провести остаток ночи, предлагая по подъездам желающим несвежего, но бойкого мальчугана, обретала явственные очертания. У нас с Б-чем появились навыки опытных бандерш. Авто останавливается, Б-ч вытаскивает за руку успевшего уснуть Федюнина из салона, я тру Кеше уши и заботливо спрашиваю: «Тут?! Отвечай, паскуда!». Б-ч оглядывает очередной тёмный переулок светящимися от нежности глазами. «Эй, бабка! Бабка! Хочешь покуражиться с нашим мальчонкой?!» – это мой голос, и это я гонюсь за бомжихой, которая грузным лебедем спрыгивает с мусорного контейнера.

В конце концов мы пристроили нашего Нижинского в чьи-то надёжные руки и побежали прочь, скользя и придерживая друг друга руками. В автомобиле я спросил у Б-ча, как зовут ту даму в халате, к которой мы запихнули приятно улыбающегося Федюнина с ботинком в руке в три часа ночи?

Б-ч, помедлив, ответил мне в том смысле, что надеялся это выяснить у меня.

Помолчали. Внезапно голос подала девушка Б-ча:

– Её зовут Александра Николаевна. И она моя мама. А куда мне было его ещё везти, раз вы адреса не помните?!

Помолчали.

– Надо будет завтра привезти Александре Николаевне цветы… – озабоченно сказал Б-ч. – Представляешь, заходишь ты с цветами, склоняешься над Федюниным и говоришь: «Папка?! Теперь ты мой папка?! Родненький!»

– А Александра Николаевна тут же счастливо стоит, склоня голову к плечу… – мечтательно потянулся я на заднем сиденье.

Курсы

Сколько я вынес издевательств и насмешек от своих лучших друзей за все годы своего музыкального совершенствования! Как они только надо мной ни глумились, как только меня ни терзали…

Ничего, ничего!

Как я обычно говорю в подобных случаях: «Девушки! Давайте забудем о телепатии и перевале Дятлова и перейдём сразу к вашему стриптизу!»

Федюнин ходит на курсы массажистов!!!

Я отмщён.

– Как только тебе там поставят руку, Кеша, – говорил я вчера, счастливо улыбаясь, – я смогу открыть бизнес! Возьму тебя в компаньоны. Будем учить людей научному, правильно организованному рукоблудию, например. Я выступаю с небольшой мотивационной лекцией, потом занавес разъезжается, и на сцене – ты, несмело опустив ресницы…

Курсов вокруг стало очень много. Учат всему практически. Языки, балет, глиномесная лепка, рисование, танцы, дегустация вин, метание ножей, йога пяти сортов… Горожанин боится по вечерам оставаться один на один с самим собой.

Женская разновидность

Иннокентий Сергеевич Федюнин – мой друг со времён детского сада. С небольшими перерывами уже сорок лет мы смотрим друг на друга изумлёнными глазами.