Дикий барин в домашних условиях

Учёные люди должны быть надёжно изолированы от идеологии масс. Для этого надо поддерживать у масс определённый градус недоверия к науке, превознося заветы старины, напевы на покосе и говно на борозде как органическую идиллию. Органика натуральной жизни, её полезность и прочий бред позволяют не только разводить городских дураков и дур по спецмагазинам на покупку «натурпродуктов», но и внушать отвращение к интеллекту вообще, превращая любую интеллектуальную и техническую деятельность в источник зла и бесконечного разрушения.

В эту же корзину надо сложить мистицизм, традиционное благочестие с сильным душком сельских сходов. Город в мире катонистов – зло, язва, гниющая яма. Искусство в мире Катона должно быть патриотическим и здоровым. Наука – охраняемой по периметру.

И так получается, что только такие циничные, бессовестные люди, как я, удерживают относительно динамичный рациональный миропорядок европейской цивилизации на своих изнеженных плечах.

Только я, правда, как выяснилось только что, нетвёрдо помню таблицу умножения.

Врачи

– Чьи горячие слёзы падают мне на руки?! – так обычно я заканчиваю свои выступления на публике в сарае.

Обедал сегодня в окружении коммерческих врачей. У дорогостоящих медиков в отеле конференция, посвящённая проталкиванию на рынок очередного снадобья.

А я злой до ужаса в последнее время. Причин для злости я имею более чем достаточно.

Начну с того, что погода стоит солнечная, сухая, славная, а открытие охотсезона перенесено. А это значит что? А это значит то!

Хотите понять, каково мне на охотах в последнее время? Всё несложно. Прикажите отрыть у себя на участке траншею (она вам потом пригодится), залейте траншею водой, побросайте в неё побольше вонючей всякой дряни. Рано утром залезьте в неё и принимайтесь там сидеть несколько часов, явственно влажнея штанами. Для полноты реконструкции попросите суетливых близких лить вам на голову воду из толстого шланга.

По условиям задачи вы должны сидеть в воде, смышлёно глядя на пузыри из-под скособоченной шапки с поникшими ватными ушами, и чего-то там ждать. Потом, по команде, вы будете метаться по траншее, высоко вскидывая ноги, а по вам, в виде бонуса, будут стрелять пьяные соседи. В качестве приза вы можете получить кус сырого мяса, который вам надо будет под дождём ещё растерзать на куски поменьше и попробовать часть добычи сожрать в обугленном виде, демонстративно радуясь своей добычливости. Для любителей хардкора рекомендую захватить с собой в яму ещё и прелестную даму-охотницу, которая будет украшать ваше траншейное существование бесконечным нытьём на разные темы и дикими вопросами обо всём.

Так вот, сижу я, обедаю, злюсь. Слушаю врачебное щебетание, суровея лицом. И вдруг встаёт в полный рост лекарица какая-то, одетая по случаю праздника во всё чёрное и новое, и произносит тост:

– Какое чудо, что на нашу волжскую землю пришёл великолепный велоксор!

Врачи стали оживлённо кивать: да, о да! Мол, действительно, ранее было совсем плохо, а теперь вот с велоксором этим мы ещё покажем… Теперь мы его будем всем прописывать!

Ну, я тут не выдержал, конечно. Так мне стало обидно за нас, пациентов. Я и до этого своего выступления был предметом живейшего обсуждения: кто этот изящный старик за столиком у окна, как бы нам подойти к этому маститому мыслителю? А уж как бабахнул главным калибром, так даже повара выбежали, утираясь полотенцами, слушать.

Обсказал я всё, охватившее меня, вслух и до тонкостей…

С вещами на выход

Катастрофа за катастрофой

Как я понял, в доме сломалось решительно всё, что питалось от электричества и помогало мне коротать досуг: стиральная машина, микроволновая печь, компьютер, водогрейный котёл, ворота гаража, машина для нагнетания пара, утюг при ней, телевизор, покетбук…

Сломалось всё за истекшую неделю. В электротоварном магазине меня уже узнают.

Особенно жаль покетбук. Он как-то не умер, а застыл навечно, сохранив последнюю открытую на нём страницу.

Вскрыл паралитика ножом. Внутре у него неонка плюс много липкой ленты, чего я никак не ожидал. Там же вся моя библиотека за последние полгода!

Но библиотеки крошечной не увидел.

Как полагается камчадалу, вырвал из тела паралитика встроенный диск. Так камчадалы всегда поступают с павшими и недошедшими до стоянки.

Стиральную машину увезли. Провожал молча, она меня знала хорошо, секретов от неё не имел. Не каждой подруге засунешь в пасть пропревшее на тренировке исподнее. Я пробовал, и скажу прямо: далеко не каждой.

Навернувшийся фильтр для воды не был мне близок, но я его уважал. Он был похож на модель газоперерабатывающего комбината. Колонны, емкости, алюминий, ощущение притаившейся опасности. Я на таком комбинате работал, будучи школьником и слесарем пятого разряда КИПиА.

И опасностью был тоже я, а не только процессы низкотемпературной абсорбции, низкотемпературной конденсации, ректификации, а также стабилизации конденсата.