Дикий барин

– Соседи! Соседи! – хрипло звал я через изгородь. – Давайте уже приготовимся, наденем чистые рубахи, простим друг друга… Соседи! Давайте уж по-человечески, что ль…

А теперь все уже не то. Что скажешь? Второй раз уже не очень интересно.

Поеду в Лондон на поезде. Конечно, я попробую там что-нить организовать. Не все же любоваться на североанглийских безработных в спортивных костюмах.

Болота

У нас, на веселых торфяных болотах, оказывается, есть немало удивительно созвучных моему психическому состоянию традиций.

Раньше я эти свои болота воспринимал прямолинейно. Считал надежным убежищем, и не более того. Затаился с фузеей у кочки и знай себе, посмеиваясь в прокуренные усы, слушай, как погоня за тобой неуклюже тонет.

Как убежище мое болото прекрасно! Несколько раз я, возвращаясь с сельской ярмарки, на которой я, по обыкновению, пытаюсь заработать денег рассказами о подвигах среди каруселей и груд подмякшей свеклы, ошибался поворотами, запутывался в карте, кружил часами среди каких-то развалин, а один раз так и вообще попал на какое-то самодеятельное языческое сборище.

Друиды или кто там их разберет?! Я в этом вопросе не силен пока. Знаю только, что основных, матерых таких, дремучих друидов в этих краях вдумчиво истребили римляне, но, вероятно, один друид все ж проскользнул между сторожевых костров, маскировочно хрюкая и хрустя желудями.

И дал тот друид, думаю, все ж потомство! Не знаю с кем, но дал. Как-то ухитрился размножиться.

Хотя, если посмотреть здраво, мысль о размножении в этих краях посещает редко. Это видно по лицам всех моих соседей. Как-то не вяжется процесс размножения с окружающим ландшафтом, не вписывается в пейзаж. Не Карибы. Мхи, вереск, ежедневные дожди и трясины прямо говорят, дыша промозглыми туманами: «Дружок, сворачивай ты свою гармонику, тут этого не надо, вот жабам – можно! а тебе – зачем?»

И, привалясь к сутулому стволу ясеня, согласишься, посребясь в затылке. Что жабам, конечно, тут здорово! А тебе зачем?

Запахнешь брезентовый плащик и, высоко подкидывая ноги, по гатям к дому… Вот и закончилась твоя встреча с романтикой, дорогой ты мой человек! Вот и окунулся ты в мир редких чувственных страстей и наслаждений! На жаб посмотрел опять же. Плюс свежий воздух…

Отвлекся.

И вот, значит, проламываюсь я сквозь совсем уж какие-то несусветные заросли, что называется, на поляну. Эта фраза присутствует во всех сказках братьев Гримм, если не буквально, то смыслово.

А на поляне люди в белом!

Эге, думаю, эге… Это ведь совсем не айболиты! Тем более что костер горит здоровенный в центре поляны, и несколько чуть менее зловещих костерков слегка поодаль…

Так-то я не очень пугливый человек, прекрасно бегаю с криком: «Ай! убивают!» – умею махом взлетать на высокие деревья и метать с высоты шишки, свисток у меня есть милицейский… То есть я подготовленный такой к встрече с прекрасным неведомым. И люди в белом меня не особо настораживают. Насмотрелся я на них в свое время. Плюс прадедушка наш держал прачечную для ку-клукс-клана, пока она не сгорела.

Но тут сама атмосфера заставила насторожиться. Не поверилось, что мне тут сейчас подснежники подарят после унизительных расспросов и помесячного ломания, как в сказке дедушки Маршака.

Нет, то, что мне сейчас что-то может обломиться, чувствовалось. Это ощущение, повторюсь, было в воздухе растворено и густело при каждом моем шаге. Но не подснежники мне мерещились. Предвиделось многое. Колья мерещились, серпы, щербатая луна, волчий вой, треск валежника и элементы ритуального каннибализма под Большой Медведицей.

А при мне только моя веселая шарманка с пятью композициями да известный многим песик-озорник, который в тарелочку мне на пропитание собирает, догоняя разбегающихся жадин.

Пикник

В минувшие выходные выезжал на пикник.

Хотя само это слово мне не очень приятно. Не то чтобы оно вызывало у меня стойкие и стыдные ассоциации, сопредельные душе любого купца второй гильдии. Не так уж я сильно и чудесатил в прошлые, говорю, годы. Но есть в этом термине «пикник» что-то от лукавого. Пластиковое такое слово. Как посуда, которую многие повадились таскать с собой на лоно природы.

Меня особенно пластиковые ножи до слез трогают. С одной стороны, не понятно, что этим ножом можно отхватить-отрезать в толчее на поляне. С другой стороны, это ж типичное лицемерие! Да, берем с собой два ящика водки и жирную свинятину, берем с собой пиво и топоры, веревку берем для Николая Сергеевича (она ему беспременно пригодится, уж поверьте!), то есть в целом готовы к культурному досугу. Зачем тогда эти ужимчатые кривляния?! Мы с собой и ножи пластмассовые прихватили, типа! Вот, мол, любуйтесь теперь, как мы обуглившиеся куски мяса в кетчуп макаем, предварительно поерзав по ним свидетельством нашей беспечной интеллигентности…

Для кого это шоу?!