Дикий берег

Когда вернулись, никто уже не спал. Ирина традиционно металась по стоянке, выкрикивая обвинения мужу, наплевавшему на семью, и заодно укоряя в черствости и цинизме подвернувшегося Коляна. Юрий молча заваривал чай, Колян страдальчески морщился при каждом вскрике полоумной бабенки, но не отвечал. Держался за голову двумя руками и смотрел по сторонам грустным взглядом.

Вернувшиеся раньше Артем и Серега как ни в чем не бывало крутились вокруг костра, занятые своими делами.

Денис даже позавидовал такому самообладанию. Вот ведь артисты оба! Держат лицо до последнего, ничего не боятся.

Он шагал прямиком к костру, решая, с кого начать? Откровенного разговора и объяснений теперь не избежать, обоим «гаврикам» есть о чем рассказать, и в чем покаяться. Пусть даже убийствами замазан только один, другого тоже есть о чем порасспросить. Вот только не ошибиться бы в выборе первого собеседника. Кто же подозрительнее: Серега с «корками» или Артем с утаенным мобильником?

Пока он мучительно размышлял, кто из этих двоих ему больше всего не нравится, прямо на пути у него возник Вадим Сергеевич. Словно из-под земли вырос, как в сказке. Тронул за локоть, останавливая, заглянул в глаза.

– Вадим Сергеевич, вы, судя по всему, правы, – сказал Денис, пытаясь увернуться. – Сергея вы не зря подозревали, он сотрудник органов. Здесь на задании, сам признался. Вот только подробностей пока рассказать не успел. Давайте, я с ним сейчас поговорю, а потом вам все расскажу. Сейчас некогда.

– Денис, я все знаю и без ваших подробностей, – Глушенков цепко держал его за рукав и отпускать не собирался. – Если вы поверили мне в одном, поверьте и в другом тоже. Сергей этот не остановится, и ваши серьезные разговоры ему как мертвому припарки. Он плевать хотел. Посмотрите, даже сейчас, когда вы узнали про него правду, он ведет себя нагло и уверенно. Он знает, что ничего ему не будет за двоих убитых. И за троих тоже.

– Каких троих? Вадим Сергеевич, вы успокойтесь, трупов больше не будет. Скоро все закончится.

– Да, скоро закончится, – согласился Глушенков. – Уже совсем скоро. Я готов.

– К чему?

– К смерти. Следующим умру я. Я с этим смирился, и знаете, Денис, мне стало легче. Когда принимаешь внутренне мысль о неизбежности скорой смерти, становится так спокойно… И даже обидно немного, что столько сил потратил на животный страх. Страх ведь очень унижает, лишает достоинства. А сейчас я не боюсь, и впервые, пожалуй, за многие месяцы чувствую себя человеком. Я готов умереть, и мне не страшно.

Денис с ужасом смотрел на бормочущего мужика и размышлял, кого бы позвать сюда, чтобы побыл с Вадимом, пока он будет разговаривать с Серегой. Нужен кто-то спокойный, чтобы не поддался на эту вот «предсмертную» агитацию. Лучше всего бы с этой задачей справился Колян. Но ему сейчас явно не до Глушенкова, у него голова болит, судя по всему, люто. Может, Юрия позвать? Пусть отвлечет его разговорами о чем угодно. Хоть про духов своих, хоть про обычаи древних народов, только чтобы ерунда всякая в голову ему не лезла.

– Идите, Денис, – улыбнулся вдруг Вадим Сергеевич, заметив его метания. – Идите, со мной теперь все в порядке.

Денис рванул было к костру, но Глушенков вдруг снова поймал его за рукав и попросил почти жалобно:

– Присмотрите все-таки за Ириной. Я попытался с ней поговорить, но она меня не понимает. Не хочет слушать. Он совсем задурил ей голову. Присмотрите за ней. Ирочка в большой опасности, но сама она этого понять не хочет.

Денис вырвал рукав и решительно направился в Серегину сторону.

Дорогу ему вдруг преградил Артем.

– Идти пора, – сказал он тихо, сверля Дениса взглядом. – Надо поднимать людей, а то мы так до обеда проваландаемся.

Смотрел он прямо, не отводя взгляда, и виноватым себя, судя по всему, не чувствовал. Позавидовать можно такой выдержке.

Денис понял вдруг, что больше всего ему сейчас хочется засветить спортсмену в холеную морду. Просто так, без предварительных разговоров, неожиданно. Может, хоть тогда он смутится?

– Успеется, – сказал он сквозь зубы. – Чаю попить перед дорогой не помешает. Да и туман пока стоит, а нам сейчас по сложному участку идти. Там тропа горная, узкая очень. Обойти никак. Пусть туман рассеется, чтобы видно было.

* * *

Пока все с мрачными лицами хлебали чай, стараясь не смотреть друг на друга, Димка отошел незаметно в сторонку, за спины сидящих людей. Момент сейчас был самый подходящий. Остаться без лишних глаз в другое время было невозможно, а во время скудной трапезы никто не обращал на него внимания. Чем меньше еды оставалось в группе, тем более сосредоточенными на ней становились туристы. Да и сам он заметил, что больше всего сейчас думает о сведенном от голода желудке, чем о тайнах и загадках. Кружка слабенького чая, выпитая наскоро, желудок совсем не успокоила, наоборот, растравила только. Правда, стало немного теплее.

Димка сел спиной к сосновому стволу. Вытащил из кармашка рюкзака листочек с непонятным планом, расправил на коленке.