Дикий. Его неудержимая страсть.

- Посмотрим, что ты мне скажешь после боя. - подмигиваю ей, закрепляя на запястьях кожаные перчатки.

- Если ты доживешь до конца боя. - вытаптывая нервными шагами пол, бросает дикарка.

Ловлю ее за руку и притягиваю к себе. Волнуется малышка. Да и у меня нервы выплясывают тверк под кожей, но я только шире улыбаюсь и ловлю зубами крошечную сережку в мочке уха своей заразы.

- Не смей во мне сомневаться, Рина!

Вместо жарких поцелуев и подбадривающих слов типа «Ты лучший, любимый!», дикарка только бьет меня кулаками в плечи.

- Я бы и не сомневалась, если бы ты был полностью здоров! – чеканит в лицо. - А у тебя трещина в ребре, Матвей! Это не шутки! – резким движением откидывает назад волосы. От меня не укрывается, как у нее дрожат ладони.

Да, сука Елисеев постарался уменьшить мои шансы на победу до минимума. Выходить на ринг с трещиной в ребре не лучший вариант, но выхода нет. Как и дороги назад. Семен приложил все усилия, чтобы об этом бое узнало как можно больше людей, поэтому сейчас в зале мухе дохлой грохнуться негде.

- Не шутки. Но это последний бой.

- Завершающий, Матвей! – с утробным рычанием поправляет Рина. - Завершающий, а не последний!

Мне конечно льстит ее волнение, как и то, что она здесь. Могла бы остаться дома. И в принципе клялась и твердила, что не придет, но, когда я сегодня собирался выезжать, вылетела фурией из комнаты и без слов поехала со мной. Знаю, что боится и переживает. Уровень Асманова выше всех моих предыдущих соперников. Здесь нужно быть умнее. Я выучил его техники боя, просмотрев не одно видео. Понял кое-какие слабости и болевые точки, от которых его корежит. Хотели бой века? Будет им бой века!

- Завершающий. – подтверждаю, только чтобы она меньше цеплялась к словам. Рина никогда не была суеверной, но сейчас уделяет внимание даже таким мелочам.

- Кэш, готов? – в дверной проем заглядывает Миха, и вместе с ним внутрь просачивается голос анонсера, объявляющий Асманова.

Публика свистит, оглушая восторгом. Конечно, бойцов такого масштаба у нас еще не бывало.

Рина шумно втягивает воздух и проводит ладонями по лицу.

- Да! - киваю, разминая плечи.

Нужно сделать этот вечер незабываемым!

Шагаю вперед и когда уже собираюсь выйти в озверевший предстоящим зрелищем зал, Рина резко хватает меня за руку, разворачивает к себе и впечатывается губами в мои.

- Сделай его, Матвей!

Моя девочка!

Ныряю языком в горячий рот, одновременно с этим отвешивая звонкий шлепок по упругой заднице, а потом под зверские аплодисменты направляюсь к «клетке».

Марина

Возвращаюсь на свое место и испепеляю ненавистным взглядом этого Исмаила. Боже, какой же он! Груда мышц. Матвей, конечно, не слабее, но ему впервые предстоит сойтись с таким сильным соперником.

- Эй, Марин, не нервничай. Это я должен нервничать. Поставил на этого Асманова и теперь думаю, как бы не оказаться в пролете. - звучит слева с легкой насмешкой, заставляя меня кремировать глазами теперь уже Андрея.

- Еще как окажешься! А будешь много говорить, еще и улыбаться станешь реже из-за отсутствия передних зубов.

Борзов смеется, а потом толкает меня кулаком в плечо.

- Все будет хорошо. Это же Кешнов!

Знаю я, что это Кешнов, но легче от этого не становится!

Первые два раунда Матвей берет довольно легко, но как я уже успела понять - это была легкая разминка. Асманов довольно холоден и сдержан, Кешнов же открытый флакон с бензином. Из него хлещет адреналин, и только мне заметно, как каждый раз, когда кулак противника попадает ему в грудь, любимое лицо едва заметно искажается.

На третьем раунде эта глыба льда начинает показывать свои истинные умения и заставляет мое сердце просто сходить с ума. А под конец и вовсе проводит два удара слева Матвею по голове. Публика довольно визжит, наблюдая за тем, как он прибавляет в активности, а мне хочется взять Калаш и перестрелять их к чертовой матери!

Что вы орете, кретины? Неужели не видите, насколько это больно? Я подскакиваю, но тут же сажусь обратно, чтобы своими резкими движениями не привлекать внимание Матвея. Иногда я ловлю на себе его взгляд, и кричать хочется от безысходности. Кинуть ему гранату, и чтобы запихнул ее в рот этой глыбе за то, что тот просек болевую точку Матвея и теперь намеренно наносит удары прямиком в грудь.

Матвей закрывается от них, а потом в одно мгновение, отскочив в сторону, бьет правый кик и валит Асманова на пол. Падает на него и проводит удушающий! Ну же, давай! Кажется, я кричу это вслух, но мой голос перебивает ор публики. Айсбергу удается выкрутиться из захвата Матвея, и локтевым ударом этот скот бьет ему прямиком в грудину.

Меня прошибает фантомной болью, когда я вижу, как Матвей опирается ладонью на мат. Мышцы на его руках напряжены так, что кажется, они вот-вот лопнут. Вены натянулись под кожей. Он крепко сжал зубы и зажмурил глаза. Тут я уже не могу сидеть на месте. Меня подкидывает осознанием, что что-то не так. Ему больно! Очень больно!

Матвей

Ссссссука!