Дикий горный тимьян

У него еще никогда не было секретарши, которую он называл бы полным именем, и иногда это официальное «мисс Риджуей» застревало у него в горле. Ведь они работали вместе уже несколько месяцев, и ему было бы гораздо легче и приятнее называть ее Мэри, или Дафной, или как-то еще. Но все дело в том, что он даже не удосужился узнать ее имя, к тому же в ее манере держаться было что-то настолько строгое и официальное, что у него не хватало смелости спросить, как ее зовут.

Иногда, глядя на нее, когда она сидела, положив одну красивую ногу на другую, и писала то, что он диктовал, безукоризненной скорописью, он старался представить себе ее частную жизнь. Может быть, она заботится о престарелой матери или любит делать добрые дела? Или ходит на концерты в Альберт-Холл? Или ездит в отпуск во Флоренцию? Или, подобно секретарше из какого-то фильма, снимает очки и распускает свои тусклые мышиного цвета волосы, принимая любовников и предаваясь необузданным страстям? Он был уверен, что никогда этого не узнает.

— Как прошла поездка? — спросила она.

— Хорошо. Вот только самолет опоздал вчера вечером. Нам пришлось задержаться в Риме.

— Вы получили телеграмму? Ту, что от вашего отца?

Она окинула взглядом его темный костюм и черный галстук.

— Да. Спасибо.

— Она пришла во вторник утром. Я подумала, вы захотите ее прочитать. Я тут же переправила копию в Бахрейн. Оригинал лежит у вас на столе вместе с личными письмами… — Джон прошел в свой кабинет, и мисс Риджуей поднялась со стула и проследовала за ним… — и вчерашним номером «Таймс», в котором было напечатано это сообщение. Я подумала, вы захотите прочитать его.

Она предусмотрела все. Он снова сказал «спасибо», открыл портфель, вынул отчет и двенадцать листов писчей бумаги, исписанных его аккуратных почерком, которые он написал в самолете, когда возвращался в Лондон.

— Пригласите одну из машинисток. Вице-президент хочет иметь этот материал как можно скорее. Когда придет мистер Роджерсон, попросите его позвонить мне. — Он взглянул на свой письменный стол. — А сегодняшний номер «Уолл-стрит джорнал»?

— Здесь, мистер Данбит.

— Мне нужна также «Файнэншл таймс». У меня не было времени купить ее. — Мисс Риджуей пошла к двери, но он окликнул ее. Она вернулась, и он дал ей еще несколько газет. — Если можно, найдите, пожалуйста, информацию о техасской компании под названием «Олбрайт»; она производит буровые работы в Ливии. И отправьте телекс шейху Мустафе Саиду, и это… и это…

— Это все? — спросила мисс Риджуей минуту спустя.

— Пока все. — Он улыбнулся. — Я буду вам очень благодарен, если вы принесете большую чашку черного кофе.

Мисс Риджуей понимающе улыбнулась.

— Сейчас принесу, — сказала она и вышла из кабинета, бесшумно закрыв за собой дверь.

Он сидел за своим полированным столом, раздумывая о том, с чего бы начать. На подносе с входящими лежала высокая стопка бумаг, письма были аккуратно скреплены с относящимися к ним документами и положены — он это знал — в порядке срочности, самые срочные наверху. Три личных письма вложены в середину его книги для записей. Промокательная бумага, как и всегда, свежая и абсолютно чистая. Тут же лежал вчерашний номер «Таймс».

Он взял трубку зеленого аппарата и позвонил по внутреннему телефону.

— Попросите мистера Гарднера.

Он прижал трубку подбородком к груди и в ожидании Гарднера открыл газету на последней странице.

— Говорит Джон Данбит. Он еще не пришел?

— Он пришел, но в данный момент его нет на месте. Передать ему, чтобы он вам позвонил?

— Да, пожалуйста.

Он положил трубку.

«ДАНБИТ. 16 февраля в Бенхойле, Сазерленд, на 68-м году жизни скоропостижно скончался подполковник Джон Ретбон Данбит, связист Камеронского полка шотландских горцев. Заупокойная служба в приходской церкви в Кригане в 10.30 утра в четверг, 19-го февраля».

Он помнил дядю: высокий, худощавый, настоящий отставной военный, с бледно-голубыми глазами, с носом, похожим на нос корабля. Его длинные ноги, которые легко взбирались на холм, поросший высоким, доходящим до колен вереском; его страсть к рыбалке и охоте на куропаток; его любовь к своей земле. Они никогда не были очень близки, но все равно Джон ощущал потерю, как и должно быть, когда уходит из жизни человек, с которым ты связан кровными родственными узами.

Он отложил газету, вынул телеграмму от отца и прочитал еще раз текст, который уже читал в Бахрейне два дня тому назад:

«ТВОЙ ДЯДЯ ДЖОК СКОНЧАЛСЯ ОТ СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА В БЕНХОЙЛЕ В ПОНЕДЕЛЬНИК 16 ФЕВРАЛЯ ТЧК ПОХОРОНЫ КРИГАНЕ 10.30 ЧЕТВЕРГ УТРОМ 19 ФЕВРАЛЯ ТЧК БУДЕМ БЛАГОДАРНЫ ЕСЛИ СМОЖЕШЬ ПРЕДСТАВИТЬ МАМУ И МЕНЯ НА ПОХОРОНАХ ТЧК ОТЕЦ».