Дикий горный тимьян

— Прости, не могу. Мне надо возвращаться. У меня встреча в три. Так могли бы мы перекинуться парой слов, когда все уйдут?

— Безусловно. Никаких проблем…

Родди перевел глаза на других гостей и, заметив пустой бокал в руках одного из них, заспешил к нему со словами:

— Еще чуть-чуть, на посошок…

Атмосфера не была мрачной. Кроме счастливых эпизодов вспоминать было нечего, и вскоре многие заулыбались, слышен был даже смех. Когда гости, в конце концов, начали разъезжаться, кто в «рейндж-роверах», кто в лимузинах, кто на пикапах, кто на потрепанных грузовичках, Родди провожал всех, стоя у парадной двери Бенхойла и будто прощаясь с участниками удачной охоты в конце славно проведенного дня.

Это сравнение пришлось ему по душе, поскольку именно в таком свете хотел бы видеть все происходящее сам Джок. Последняя машина проехала по аллее рододендронов, через решетчатое ограждение и скрылась за поворотом. Остался только старый «ровер» Роберта Маккензи.

Родди вернулся в дом. Роберт уже ждал его, стоя у камина спиной к огню.

— Все прошло отлично, Родди.

— Слава Богу, не было дождя. Нет ничего хуже похорон в проливной дождь. — Родди до этого выпил всего два стакана виски. У Роберта еще оставалось на дне стакана. Родди плеснул себе чуть-чуть. — Так о чем ты хотел поговорить со мной?

— О Бенхойле.

— Я так и думал.

— Джок никогда не говорил с тобой о его дальнейшей судьбе?

— Нет, мы не обсуждали эту тему. Вроде бы не было нужды. — Родди задумался. — А судя по тому, как все обернулось, стоило.

— Он не упоминал молодого Джона?

— Ты имеешь в виду сына Чарли? Никогда. А в чем дело?

— Он оставил Бенхойл Джону.

Родди как раз разбавлял виски водой. Часть ее пролилась на поднос. Он поднял глаза на Роберта, и взгляды их встретились. Родди медленно опустил кувшин с водой.

— О Господи.

— Ты не знал?

— Представить себе не мог.

— Джок хотел обсудить свое решение с тобой. Он непременно собирался это сделать, но, возможно, удобный случай так и не представился.

— Видишь ли, мы не так часто виделись; хоть жили в одном доме, а виделись нечасто… — Родди замолчал. Он был смущен и сбит с толку.

— Ничего не имеешь против? — тихо спросил Роберт.

— Против? — голубые глаза Родди широко раскрылись от изумления. — С какой стати? Конечно, нет. Бенхойл никогда не принадлежал мне в той мере, в какой он принадлежал Джоку. Я ничего не смыслю в фермерском деле, в уходе за домом и садом. Я никогда не увлекался охотой на зверей или куропаток. Я просто живу здесь. Я квартирант.

— Так ты не ждал, что Бенхойл перейдет к тебе? — с облегчением вздохнул Роберт.

Трудно было представить, что Родди может с чем-то не согласиться, но он вполне мог оказаться разочарованным. И вот теперь выясняется, что он даже не разочарован.

— По правде, старина, я и не думал об этом. И не представлял себе, что Джок может умереть. Он казался таким крепким: ходил с Дейви Гатри по холмам, пригонял овец домой, даже работал в саду.

— У него же был сердечный приступ, — напомнил Роберт.

— Несерьезный, как сказал врач. На вид он был в полном порядке. Ни на что не жаловался. Хотя он вообще был не из тех, кто жалуется…

И снова замолчал. Даже для Родди Данбита, подумал адвокат, не вполне ясно, к чему я веду разговор.

— Но, Родди, после смерти Джока ты не мог не задумываться о том, что станет с Бенхойлом.

— По правде говоря, старина, у меня не было времени задуматься. Столько всего сразу наваливается, когда случается подобное. Я просыпался ночью в холодном поту, стараясь вспомнить, что еще я забыл сделать.

— Но…

Родди улыбнулся:

— И, конечно, по большей части тревожился напрасно.

Роберт начал терять терпение. От обсуждения будущего Родди он перешел к сути дела.

— Что касается Джона. Я ему написал, но еще не получил ответа.

— Он в Бахрейне. Я получил от него телеграмму. Вот почему он не смог присутствовать сегодня на похоронах.

— Я пригласил его приехать ко мне, чтобы обсудить судьбу имения.

— Конечно, это необходимо сделать. — Родди подумал и не вполне убежденно произнес: — Он не захочет здесь жить.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что Бенхойл его совершенно не интересует.

— Джок, судя по всему, не разделял твоего мнения.

— Мысли Джока иногда трудно было угадать. По-моему, он не особенно любил сына Чарли. Они всегда были так подчеркнуто вежливы друг с другом, а это, как ты знаешь, недобрый знак. Кроме того, Джон Данбит выбрал себе другую карьеру. Он умен, хладнокровен, удачлив, предприимчив, умеет делать деньги. Не то чтобы он в них особенно нуждался, их у него и так достаточно, особенно у его матери. К тому же он американец.

— Только наполовину. — Роберт позволил себе улыбнуться. — И от тебя я меньше всего ожидал, что ты мог бы его в этом упрекнуть.

— Я и не упрекаю. Я ничего не имею против Джона Данбита. Честно. Он был чрезвычайно способным и развитым мальчиком. Но представить его в роли помещика? Что он будет делать здесь, в Бенхойле? Ему всего двадцать восемь. — Чем больше Родди думал об этом, тем абсурднее казалась ему эта мысль. — Наверное, он даже не знает, с какой стороны подойти к овце.

— Этому нетрудно научиться.