Дикий Космос

Недостойная мысль, и она пришла ей на ум, так или иначе – но лишь на мгновение.

Под ними, в тренировочном зале, спаррингующие джедаи уже изрядно вспотели. Но пот не останавливал их. Тренировочный бой продолжался. Атака и защита, удар и контрудар, прыгая,  вращаясь, нанося удары и уклоняясь. Бегая и прыгая, в единении с Силой. Время от времени резко посмеиваясь. Добродушно подшучивая. Одобрительным возгласом признавая умный хит. Оби-Ван хлопнул своим световым мечом по спине Анакина, и Анакин изобразил жалобный вопль. Это заставило толпу на балконе рассмеяться. Асока смеялась вместе с ними и уже не возражала, чтобы они там были.

Поскольку, в конце концов, она была ученицей Анакина. Никто не мог забрать это у нее.

Хотя казалось, что двигаться быстрее едва ли возможно, поскольку они и без того уже сражались чрезвычайно стремительно, Мастер Кеноби и Учитель Анакин прибавили еще скорость. Учебные световые мечи слились в сверкающее пятно, вращаясь слишком быстро, чтобы их можно было видеть обычным зрением. Она все еще могла различить отдельные движения; она была тогрутой и благодаря наследственности обладала органами чувств более острыми нежели человеческие или присущие многим другим расам. Задержав дыхание, пораженная и пристыженная, она наблюдала как двое лучших джедаев Храма демонстрировали свое непревзойденное мастерство.

Атака - блок - парирование - уклонение - связка - контрсвязка - защита – время ускоряется – лицом к лицу и затем двойное высвобождение Силы - толчок Силы - напряжение Силы - маневр – сальто назад - прийти в себя... и начать по новой.

Когда Оби-Ван пробежал вверх по стене, затем через потолок, вниз с другой стороны и Анакин бросился преследовать его, все разразились подбадривающими возгласами, хотя это едва ли соответствовало кодексу джедаев. Она тоже кричала. Это было замечательно.

Вот то, кем я хочу стать однажды. Именно таким джедаем я хочу стать.

Но ни один джедай, даже такой, как Оби-Ван и Анакин не смог бы поддерживать подобный высокий темп и мощь непрерывно. Устав наконец, они закончили свой поединок. Вытирая пот, тяжело дыша, они вежливо поклонились друг другу. Потом Оби-Ван протянул свою руку и на мгновенье ласково коснулся ладонью щеки Анакина. Асока заметила, как шевельнулись его губы. Видела как сказал ему: «Отличная работа.»

И взгляд на лицо Анакина, при этих двух коротких словах, чуть не бросил ее в слезы.

Балкон стремительно пустел, рыцари джедаи и падаваны, вернулись к делам, которые они забросили на это короткое время. Скоро она снова оказалась одна, ожидая указаний от своего Учителя. Он,  тихим голосом, говорил что-то Оби-Вану; она не смогла разобрать слова. Оби-Ван кивнул, улыбнулся, затем взглянул вверх.

«Твой учебный меч, падаван,» — сказал он, с отменной учтивостью, и бросил ей позаимствованное оружие. «Благодарю за то, что одолжила мне его.»

Когда Мастер Кеноби покинул тренировочный зал, Анакин схватил записывающего дроида, записывавшего ее предыдущие упражнения и, к ее удивлению, поскольку подобные вещи считались легкомысленными, подбросил его Силой к балкону, так, чтобы она легко могла взять его, когда он подплыл к ней по воздуху.

«Отыщи комнату для самостоятельных занятий, Асока, и изучи свою технику,» — проинструктировал он ее. «Завтра утром будь готова рассказать мне про пять лучших и худших моментов, во время своей тренировки.»

Она запихнула дроида в карман туники. «Завтра, Учитель? Мы не станем обсуждать мое исполнение сейчас?»

Он покачал головой. «Сейчас я должен быть еще кое-где.»

Снова. Она подумала, что он часто поступает так, отправляясь куда-то без объяснений. Куда он пошел? Он никогда не говорил, и она знала слишком хорошо, чтобы спрашивать. «Да, Учитель. Во сколько завтра?»

Он замялся. «Я точно не уверен. Пока я не вернусь, продолжай работать с тренировочным дроидом – но обязательно надевай закрытый шлем.»

Опять слепые тренировки в закрытом шлеме? Она хотела, чтобы он тренировал ее. Но она скрыла свое разочарование и поклонилась, как примерный падаван. «Да, Учитель.»

«Хорошо», — сказал он и удалился.

Одна, погруженная в философские размышления, она покинула тренировочный зал. Пять лучших моментов и пять худших, размышляла она, направляясь в библиотеку Храма. Думаю, я приятно удивлю его если вместо этого найду десять.

* * *

В трущобах Корусканта, на самых нижних, мрачных уровнях города этому феномену было название: раскаяние покупателя.

После Джеонозиса, с приближением призрака войны, Бэйл Органа на самом деле понял, что означает это название. Вначале он почувствовал это, как сокрушительный удар молота по сердцу, когда, стоя на частном балконе с Палпатином и другими, наблюдал за десятками тысяч солдат клонов, марширующих с математической точностью и поднимающихся по рампам огромного звездного крейсера. Марширующих к вероятной гибели; беспрекословно, безропотно. Готовые выполнить ужасный, неотвратимый долг, потому что это было все, к чему их готовили с момента рождения.