Дикий Космос

«Очень хорошо, Адмирал,» — сказал Анакин. Его голос звучал невозмутимо. Он выглядел почти безразличным. Как будто ему уже приходилось сотню раз стоять на этом мостике; как будто он на протяжении многих лет командовал боевой группой. Всю свою жизнь. «По готовности, покидайте орбиту и начинайте выдвижение к системе Ботанов в соответствии с планом.»

«Понял», — сказал Юларен. «Пост управления...»

«И Адмирал?»

Удивленный, Юларен махнул навигатору рукой. «Рыцарь Скайуокер?»

«Как только мы удалимся от Корусканта, установите станции дальней связи на максимальное усиление и отслеживайте все входящие передачи, не важно насколько они поддаются расшифровке, вплоть до следующего приказа. Передайте указание Бесстрашному и Пионеру делать то же самое.»

Юларен замялся, затем откашлялся. «Это создаст значительную утечку мощности.»

Анакин кивнул. «Я знаю. Но в любом случае, сделайте это. У меня есть такое забавное чувство, что наш друг Гривус пребывает в игривом настроении.»

Юларен варился в этой кухне достаточно долго, чтобы знать, что разумный человек не станет идти наперекор чувству джедая, сколь бы забавным оно ни было. Особенно, не этого джедая. «Разумеется,» — сказал он и кивнул офицеру-связисту.

Воспользовавшись тем, что все на мостике были заняты делом, Асока быстро дернула Анакина за рукав. «Что это ещё за забавное чувство такое?» чуть слышно спросила она. «Скаймастер, ты знаешь что-то, чего я не знаю?»

Взгляд, который он бросил на нее был строг. «То разное, падаван, что я знаю, а ты нет, могло бы с легкостью заполнить корелианский грузовик для перевозки спайса. Причем дважды.»

Ладно, хорошо, но не за чем было преподносить это в такой отвратительной манере. «Да, Учитель,» — пробормотала она.

Он смягчился. «Ты слышала, что сказал Магистр Йода. Гривус коварен. Нам известно уже, что сепаратисты проникли в службу безопасности Корусканта. И эта миссия может быть совершенно секретной, но у нас не получится скрыть факт существования трех совершенно новых республиканских крейсеров. Вдобавок ко всему, большая часть персонала на верфи гражданские лица. Эти гражданские идут прямиком в кабак и иногда слишком сильно напиваются. И когда они слишком сильно напиваются, они начинают болтать.»

«О нас?»

Он пожал плечами. «Возможно. Или, может быть, я просто слишком осторожничаю. Но уж лучше я буду слишком осторожным, чем дам застать себя врасплох.»

Это их объединяло. «Да, Учитель.»

Мостик Решительного был обрамлен панорамным транспаристиловым смотровым экраном. Великодушно решив, по всей видимости, позволить Юларену всем заправлять, по крайней мере временно, Анакин удалился, чтобы встать перед экраном. Асока поколебалась, а затем присоединилась к нему уставившись вниз на великолепный, блестящий и сверкающий Корускант.

Она почувствовала тонкий укол. Вдруг это последний раз, когда я вижу это? Я не хочу, чтобы это был последний раз. Я хочу видеть это вновь, и вновь. Я не хочу умирать.

Украдкой, стыдливо, она бросила косой взгляд на Анакина, ожидая, что ему известно, о чем она думает, ожидая выговора, нотации. Вместо этого она увидела в его лице что-то, что потрясло ее, что-то, чего она никогда не ожидала: страшную, мучительную, застывшую тоску. Такую неотвязную, такую пронзительную, это было похоже на пронзающее ее ледяное копье. Казалось, он совершенно забыл о ней, будто лишь только Корускант существовал в этот момент.

Видит ли он что-то, что мне не доступно? Знает ли он, что мы не вернемся? Прощается ли он в этот момент? Должна ли я тоже попрощаться?

Она не могла спросить его. Его внезапная, неожиданная грусть заразила ее, сжала ее горло обжигающими слезами. Она смотрела, хотя перед глазами все расплывалось, как он протянул свою, лишенную перчатки, живую руку и прижал ее ладонью к смотровому экрану. Корускант раздробился под его широко растопыренными пальцами.

А затем планета провалилась вниз, когда его боевая группа покинула орбиту.

* * *

Утомленный настолько, что, казалось, не мог даже издать стон, Бэйл Органа вернулся из Сената в пустынную тишину своей квартиры. Запись голоса и сканирование сетчатки глаза подтвердили его личность: внешняя дверь скользнув в сторону распахнулась и, как только он переступив порог квартиры вошел в холл, включилось освещение.

«Уменьши на четверть,» — поморщившись приказал он.

Освещение уменьшилось. Вздохнув с облегчением он, расстегнув, снял свой темно-зеленый плащ и накинул его на спинку стула. Затем, сбросив свои ботинки и стянув носки, он приказал воспроизвести все полученные сообщения.

Всего одно. Его жена. Брея.