Дикии кот (ЛП)

Я игнорирую все остальное, что он сказал. Гораздо проще сейчас злиться на него, а не чувствовать себя обиженной, испуганной или виноватой, хотя я и так чувствую все эти вещи, скатанные в один большой, уродливый черный шар боли и горя.

— Правда, Эверли? Справилась ли ты с этим? — Кросс встает и двигается передо мной, но у него хватает ума не прикасаться ко мне.

Пока нет.

Не сейчас.

— Да. Я справилась с этим. Я год разговаривала с психотерапевтом, Кросс. Я справилась с этим. Возможно, не так, как ты хочешь. Но я с этим справилась. И действительно не могу поверить, что мы спорим об этом, — я так зла, что могу закричать, заплакать или ударить что-нибудь.

Любой из этих вариантов сейчас подходит.

— Тогда почему он до сих пор разгуливает на свободе, детка? Почему ты не обратилась в полицию? Как ты могла не выдвинуть обвинения? — кричит он на меня.

Действительно кричит, и я на секунду зажмуриваюсь, прежде чем гнев расцветает, и я даю отпор.

— Нет. Ты не можешь решать, как мне с этим справляться. Тебя там не было, — огрызаюсь я, мой желудок бурлит и угрожает вызвать в памяти все, что сегодня съела. — Это случилось не с тобой. Это случилось со мной. Я не хочу, чтобы об этом узнал весь мир. Я не хочу рассказывать своей семье. Я не хочу, чтобы отец и братья смотрели на меня по-другому. Я не хочу, чтобы люди жалели меня. Или чтобы какой-нибудь тролль в социальных сетях задумался, не вру ли я и не пытаюсь ли привлечь к себе внимание. Я сама выбираю, что мне делать. И я справилась с этим так, как хотела.

Кросс перемещается в мое пространство и нежно берет мое лицо в свои руки.

— Детка… что бы ты сделала, если бы кто-то причинил Керриган такую же боль, как он причинил тебе? Разве ты не хотела бы, чтобы его арестовали? Обвинили? Осудили? Разве ты не хотела бы убедиться, что он больше никогда не сможет сделать то же самое с кем-то еще? Каждый день, когда этот ублюдок на свободе, это еще один день, когда он может причинить вред кому-то еще.

— Удар ниже пояса, Кросс. Да. Я бы хотела, чтобы любой, кто причинил ей боль, был наказан. Я бы хотела, чтобы его бросили в тюрьму, а ключ выбросили. Но я не твоя дочь, — кричу я в ответ.

Глаза Кросса вспыхивают, прежде чем он рычит на меня:

— Нет. Ты любовь всей моей жизни. И я не могу исправить это за тебя. Но позволь мне сделать это.

— Это не твоя работа — исправлять меня, Кросс— я хватаю сумочку и достаю ключи.

— Что ты делаешь? — Кросс обходит меня, загораживая дверь в спальню, и я делаю шаг в сторону мимо него. — Не делай этого, Эверли. Не убегай.

— Я не собираюсь стоять здесь и терпеть это. Я не позволю тебе кричать на меня из-за того, что я не могу контролировать.

— Ты все контролируешь, Эверли. Все. Ты можешь сделать так, чтобы он больше никогда так не поступал.

Я хватаюсь за ручку двери и жду, когда он сдвинется с места, но он не делает этого.

— Ты обещала мне двадцать четыре часа назад, что не будешь убегать. Больше никаких побегов… помнишь?

— Подвинься, Кросс, — предупреждаю я и дергаю дверь.

— Эверли… не делай этого, — его голос разрывает последние нити моей души.

— Я не могу этого сделать, Кросс, — я обхожу его, затем торопливо спускаюсь по ступенькам и прохожу через парадную дверь, захлопывая ее за собой. Я сбегаю с крыльца и на долю секунды замираю, соображая, что делаю, прежде чем небеса разверзаются и накрывают меня холодным ливнем.

Я смотрю в темное беззвездное небо, и в горле у меня поднимается крик. Он смешивается со всхлипом, и мои колени грозят подкоситься, а слезы смешиваются с дождем и льются по лицу. Блять.

Злиться гораздо проще.

Бежать проще.

Но я люблю его.

Кросс стоит того, чтобы быть сильнее.

Он стоит работы.

Он стоит борьбы.

Он стоит всего, а я просто снова сбежала.

Я стою, застыв на месте, и понимаю, что только что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Когда за ней захлопывается входная дверь, я понимаю, что должен остановить ее. Она ни за что не уйдет без боя. Я быстро спускаюсь по ступенькам и распахиваю дверь как раз вовремя, чтобы услышать гортанный, полный боли крик, вырвавшийся из ее горла.

Мне так хочется броситься к ней, но я жду.

Ей это необходимо.

Поэтому я двигаюсь медленно, а не спешу.

Мягко, вместо того чтобы давить.

В общем, противоположность тому, что я только что сделал.

Я шепчу ее имя:

— Эверли… детка.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, ее великолепные щеки красные и покрыты слезами, так как шторм обрушивается на нас обоих. Эверли прикусывает губу, и усталая, грустная улыбка украшает ее великолепное лицо.

— Ты погнался за мной… — плачет она.

— Я всегда буду гнаться за тобой, детка. Я всегда найду тебя. И я всегда приведу тебя домой. Ко мне и детям. Ты моя навсегда, Эверли Синклер.

— А ты — мой дом, Кросс Уайлдер, — она проводит руками по мокрым от дождя волосам и смеется. — У нас есть наша фишка с дождем, не так ли?

Я обнимаю ее и целую в макушку.

— Он смывает все, и мы можем начать все с чистого листа.